Используются технологии uCoz

Сказки про Царя

 

Впервые образ сказочного русского царя мелькнул в моей голове зимой 1999 года. Где-то к февралю написалась длинная сказка (даже целое сказание) с названием «Русский царь». Сказка состояла из множества фрагментов — разных ситуаций, в которые попадает главный герой — расположенных в хронологическом порядке. Потом, когда я редактировал этот большой текст, пришла идея разбить его не небольшие главки со своими собственными названиями. Так сказка превратилась в сказки.

Когда в сентябре 1999 года первые «Сорок сказок про Царя для больших и маленьких» были готовы к печати передо мной встал вопрос: а как, собственно, выглядит герой?

Пришлось отложить ручку, взять карандаши. Нарисовался смешной, даже какой-то мультяшный Царь:

 

Посмотреть: Рисунок Царя (фото).

 

Глядя на этот рисунок, я понял, что Царь — это имя собственное и поменял в тексте все маленькие буквы «ц» на большие «Ц». Некоторые редакторы делают обратный ход — это не правильно.

 

К Новому 2000 году вышла первая книжка сказок с такой обложкой.

 

Посмотреть: Рисунок обложки (фото).

 

Она была маленькой, тощенькой и влезала в обычный почтовый конверт. Я купил штук сто конвертов и разослал созданный — как учили в детстве своими руками и головой — необычный Новогодний подарок всем своим друзьям.

Так началась жизнь нового литературного героя, за которой я — как его родитель — естественно уследить уже не мог.

 

Сказки продолжали прибывать, записывать их было интересно и к 2001 году — ко второму изданию — их количество перевалило за сотню. Обложку книжки «В некотором царстве» и несколько иллюстраций нарисовала Юлия Куршева.

 

Посмотреть: Рисунок обложки (фото).

 

Что интересно, что сразу же после выхода книжки в свет питерский писатель Владислав Смирнов-Денисов, в тот же год взялся за третье издание сказок и заявил, что с ними мне прямая дорога в Союз писателей России. Он сам собрал все рекомендации, привел меня на секцию прозы, а после написал предисловие к сказкам. Вот это:

 

«Как говорил Эразм Роттердамский, сказки — философия жизни, ирония над жизнью; чем проще и лапидарнее сказ, тем понятнее сама мысль и зримость судьбы и тем сложнее их воплощение». Сказки и притчи петербургского писателя Владимира Хохлева сродни естественной летописи жизни, они бесхитростны и остроумны. И чем больше вчитываешься в них, тем светлее на душе. Замечательная особенность этих оригинальных сказок (и в этом, несомненно, сложность их авторского воплощения) — доступность любому читателю. Нет нужды пересказывать прозу Владимира Хохлева. Лучше откройте книгу и углубитесь в нее».

 

Третье издание «Сказок про Царя» обязано своим появлением Начальнику отдела культуры Калининского района Санкт-Петербурга Александру Березину. Его усилиями проводился ежегодный фестиваль «Славянский мир», книжка вышла с памятным календарем-закладкой и в качестве приза вручалась победителям фестивальных конкурсов. Иллюстрировала издание снова Юлия Куршева

 

Посмотреть: Рисунок обложки и календаря (фото).

 

В дальнейшем подборки сказок печатались в «Литературной газете» и «Невском альманахе», в альманахе «Медвежьи песни» и «Втором Петербурге», в таких интернет изданиях как «Ликбез» (Алтайский край), «Альманах Светоч» (Рига), литературно-философский журнал «Топос» (Москва).

В 2008 году «Сказки про Царя» — по большой подборке — опубликовали два американских издания «Обзор weekli» и «Континент» (Чикаго).

 

О Царе писали популярные газеты: «Петербургский дневник» (№ 16/48 от 16–30 ноября 2002 года, корр. Юрий Владимиров),

 

Посмотреть: Фото.

 

«Новости Петербурга» (№ 4 от 1–7 февраля 2005 года, корр. Елена Бойко).

 

Посмотреть: Фото.

 

«Со словом «чиновник» ассоциируется у нас чаще всего тип в темном костюме, который, как правило, кроме своей конторы знать ничего не желает, и все человеческое ему чуждо. Но это обманчивое представление, и сегодняшний наш герой — яркое тому подтверждение… Владимир Хохлев служит в городских чиновных структурах уже более 15 лет, а в последние пять лет стал еще и сказочником. Вот уж действительно, очевидное невероятное: чиновник-сказочник. Причем в самом хорошем смысле этого слова, то есть он вам сказки не на уши вешает, а просто пишет их…

 

— Меня спрашивают, не с себя ли я нарисовал царский образ? Всегда отвечаю: нет, конечно. Ну какой из меня царь? Царь — это просто сказочная фигура. Каждый читающий сказки видит в нем что-то свое, ощущает, как мне кажется, свое внутреннее «я» простого человека…

 

— А мысли у вас схожи?

— Нет, Царь мудрее меня, и в сказках есть такие места, которые, даже несмотря на то, что я их автор, мне не понять. Ну, например, притча о деньгах. Помните? «Деньги — бумажки, сегодня они есть — завтра нет. А человек остается…» Когда Царь говорит: не унижайся из-за них сын, не ставь деньги выше человека — это все правильно. Но в нашей жизни деньги вовсе не бумажки. Это основа независимости человека от других людей. Что в современном мире значат деньги, объяснять излишне. Я не понимаю, как это человек с человеком без денег договориться может. А Царь, видно, знает! Во как…

 

— Откуда взялся «Скрипучий снег»? Можно ли так нарисовать снег, чтобы было видно, «что он скрипит»?

— Нарисовать, безусловно, можно. Другое дело — как это сделать? Помните? «Он начинал рисовать одно — получал другое. И сам не знал как». Так и «Скрипучий снег» написался. Я и сам не знаю как…

Нарисовать снег, чтобы было понятно, что он скрипит, можно. Это будет ассоциативный скрип. То есть пятна, пятнышки, линии, точки и другие составляющие рисунка будут вызывать визуальные ощущения, сходные со слуховыми, когда настоящий снег мнется валенками на морозе. Мнется и скрипит, и мы это слышим. Вспомните, как это происходит в ясный морозный день. Важно, как информация обрабатывается в голове, какой мыслеобраз, какое представление о слышимом или виденном создается…

 

— У вас есть любимая сказка?

— «Хлоп в ладоши». Я по природе своей трудоголик, поэтому конец сказки закономерен. Но вот сам образ Хлопавладоши мне очень понравился. Это ведь имя собственное.

 

— Похоже на филатовское То-чего-не-может-быть. Вы под влиянием чего писали свои сказки?

— Под влиянием русских народных сказок, конечно. Я очень люблю сказки. У меня еще от отца осталась огромная библиотека. Вы не поверите, он собирал сказки всего мира».

 

В 2004 году я рассказывал о сказках петербургскому «Региональному телевидению» (корр. Светлана Ивачева). В 2008 году «Сказки про Царя» звучали на творческом вечере в доме-музее Н. Рубцова в Вологде, в популярной программе И. Образцовой «Мы и наши дети», выходящей в эфир на 3-м канале петербургского радио.

 

Много интересных мыслей о сказках высказала известный литературовед, кандидат филологических наук, лауреат Всероссийской православной литературной премии им. Александра Невского (2007) Татьяна Батурина в своей книге «Лоскутный покров» (СПб., 2008).

 

Посмотреть: «Лоскутный покров» (обложка).

 

Ее статья называется «Мять время шагом».

 

«Владимир Хохлев привлек внимание многих сказками про Царя. Ими он прокладывал свою творческую тропу на рубеже второго и третьего тысячелетий, приближаясь к собственному сорокалетию.

Сказки просты лишь на первый взгляд. В их мир не войдешь поспешным шагом. Приоткрыв калитку, надо оглядеться, ответить на сдержанные приветствия его обитателей и потом уж, бросив на все, и прежде всего на Царя, первый пристальный взгляд, шагать туда, куда он тебя поведет, постепенно обретая свободу и освобождаясь от царской власти.

Чем далее, тем более постигаешь многомерность и многозначность образов. О внешности Царя говорится, что он брюнет и светловолос, полноват и сухопар. Понимаешь, что в образе скорее важна собирательность, чем конкретность. Это естественно: образ ведь сказочный. Все сказочные аксессуары присутствуют — и Царство у Царя есть, и Царица, и сорок сыновей, и дочь-царевна. И советник…

Узнаем, что в Царе живут два Царя — внешний и внутренний. Внешний Царь — это тело Царя, а внутренний — это живая мысль, которая внешним Царем руководит. И не всегда они в согласии. Внутренний Царь постоянно размышляет и корректирует поступки внешнего. И эти корректировки весьма соотносимы с реальной жизнью. Вероятно, потому что во все времена у власти аналогичные проблемы. Много сказано об указах Царя, о том, что бывают они разные. Полезные и вредные. Необходимые и лишние. Лучше, когда указов меньше, и люди чувствуют себя самостоятельными. Сказки пронизывает мысль о важности нравственного облика Царя. Хорошо, когда он умен, талантлив, добр, справедлив.

А потом мы узнаем о Царе совершенно невероятные вещи. Живет он будто бы во дворце и в то же время в многоэтажном доме с лифтом. Узнаем, что случается Царю «заработаться на субботнике. Что был как-то Царь на сельхозработах. «В сентябре. Грузил по разнарядке собранную морковь в подъезжающие грузовики. Ящиками». Там его чуть не убило оторвавшейся от фургона дверью. А когда вернулся домой, даже не отмыв в луже грязные сапоги, навстречу ему из кухни, в переднике, вышла царица, руки в муке. А Царь, невесть за что, попросил у супруги прощение и, не сказав более ни слова, ушел к себе в кабинет. Все, что произошло с Царем, будто бы занесено в сказку ветром одновременно философской и бытовой прозы. Столкнувшись с возможностью смерти, человек задумался…

 

…Но тут уж хочешь не хочешь, придется сделать открытие. Царь-то, оказывается, живет не только как сказочный царь, управляя своим царством, но и как самый обычный современный человек, испытывая все прелести наших дней… Но это лишь один из тематических мотивов сказок В. Хохлева. А главная мысль их мне представляется вот какой. Ведь можно все царское житие осмыслить иначе…

Да, Царь живет и как все люди. Но может быть, в известном смысле каждый человек — Царь. Царствует он в своем царстве, объем и сила которого зависят от объема и силы внутренней духовной свободы.

Помните, А. С. Пушкин заявил поэту: «Ты — царь». Ведь в конечном счете речь шла именно о степени духовной свободы. И о самоуважении поэта, его гордости («Поэту»). Пожалуй, мало что найдется в нашем духовном обиходе, что не было когда-то предугадано Пушкиным!

В свете этой мысли — убежденности, что каждый человек владеет своим царством, то есть пространством своего духовного бытования, где распоряжается только он, — и определяются характер и значение личности каждого.

Едва мы так осмыслим хохлевского Царя, как он станет значительно ближе и понятнее нам. И мы уже к себе примерим царские откровения.

 

Интересны в сказках моменты донаучного постижения окружающего мира — солнца, луны, пространства, времени. Наверное, каждый из нас когда-нибудь задумывался о соотношении реального мира и того, что мы

творим в своем воображении, как это делает Царь. И может быть, многие из нас, так же как и он, не раз ощущали большую реальность воображаемого мира («Видимое и невидимое»). И этому ощущению подчиняли и свою жизнь, и свое творчество. Однако самое важное — осознать основы, на которых зиждется это царство.

Постепенно складывается убеждение, что основы духовной раскрепощенности героя сказок не только его власть, но и отношение к ней. И прежде всего его доброта и присущее ему чувство справедливости. Автор сказок убеждает, что без этих основ нет и не может быть духовной свободы («Мудрый», «Впередсмотрящий», «Доверчивый»).

Заботы Царя, разрешение житейских проблем почерпнуты Хохлевым из окружающей нас жизни, хотя и упрятаны подчас в сказочном антураже. Вспомним, например, сказку «Огурцы». Пошла как-то царица на рынок овощей закупить. Лето на дворе, а на рынке дороговизна невероятная. Вышла царица на площадь перед рынком. А там с фургона огурцы бесплатные раздают. Получила она свой пакет с огурцами, но не уходит: хочет эту загадку разгадать. Справилась даже, не ворованные ли огурцы. А дальше идет актуальный для наших дней диалог.

— Но вы же их растили, огурцы ваши… поливали, ухаживали за ними. Средства тратили…

— Вот вы поэзию любите? — хозяин огурцов Царицу спрашивает.

— Люблю! — та отвечает.

— И я люблю, но стихи писать не умею, зато умею растить огурцы… Что получает поэт за стихотворение? Редко гонорар, чаще ничего. А сколько труда? Над рифмой, над содержанием! И я тружусь над огурцами, как поэт над стихами… И не хочу за это денег…

Так, будто бы мимоходом, рассказал Хохлев о положении пишущего люда. За огурцы не заплатить нельзя, а за тяжелый труд писателя — можно. Что и происходит повсеместно в последнее время, уже почти двадцать лет.

В книге много размышлений, преподнесенных в своеобразной, упрощенно сказочной форме. И читателей эти сказки побуждают к размышлениям. Поэтому я бы назвала сказки В. Хохлева интеллектуальными».

 

В моих запасниках кончаются книжки сказок, в то время как спрос на них все возрастает, и я начинаю подумывать об их четвертом издании с цветными иллюстрациями. Так что принимаю предложения от художников, спонсоров и рекламодателей.

 

Посмотреть: Иллюстрации к «Сказкам про Царя»,
нарисованные автором (1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14). 

 

Читать: Сказки про Царя

 

 

* * *

На главную