Елагин Остров

 

Действующие лица:

 

Она блистательная актриса театра и кино

Он высокий мужчина средних лет

Ее муж

Его жена

Его сын

Его дочь

Его приятель

Ее дочь

Ее внук

Ее подруга

Врач

Медсестра

Ворчун

Инструктор лечебной физкультуры симпатичная женщина без семьи

Профессор пожилой член-корреспондент Академии медицинских наук

Дама в парике

Пенсионерка в столовой

Сестра в кабинете физиотерапии

Вахтер

Юноша

Девушка

Мужчина в рабочей куртке Секретарша

Ее коллеги, Его сослуживцы, персонал больницы, пациенты, прихожане храма, зрители в театре, кошка, добрый котенок, селезни, утки, злая собака.

 

Действие происходит в больнице, на Елагином острове, в центре города.

 

 

Пролог

 

Вторник

 

Утром Она собирает вещи в большую спортивную сумку. На кухне засвистел чайник, и сразу же в комнате зазвонил телефон. Она сняла трубку, послушала, вышла в коридор.

 

Она (в закрытую дверь комнаты мужа). Это тебя.

Ее муж. Спасибо. (Вошел в ее комнату в пижаме, со сна). Уже собралась? (Взял трубку, стоя говорит.) Слушаю... А, это ты..! Спасибо, спасибо.. Да, конечно.. Да... Да... Нет, решил не отмечать (смеется). Что такое день рождения?.. (понизив голос) Да... и потом, тут так уж вышло, что я уже неделю не просыхаю. Ну... события разные... Жена? Обижается, Не знаю... Сегодня ложится в больницу. Не знаю... На работу заходи. Да, сегодня после обеда... Ну давай, до встречи. Привет.

 

Она на кухне прибавила радио. Ты как воздух мне нужна, ты одна, лишь ты одна... пел приятный мужской голос. Она допила кофе, вышла в прихожую с сумкой, стала одеваться.

 

Она (мужу, через закрытую дверь). Я ушла. Пока!

Ее муж (показался в дверях). Счастливо. Позвони, как устроишься, я зайду.

Она {махнула рукой неопределенно). Да ну... С днем рождения! На кухне тебе подарок.

 

Она открыла замок и вышла на лестницу. Муж с любопытством заглянул на кухню что там? А там на столе красовался пирог с цифрой 52 и горела зажженная свеча.

 

* * *

То же утро. Он вошел в прихожую, пряча ключи в карман, включил свет, не раздеваясь, прошел в спальню, где еще спала жена. Сел на кровать. Жена проснулась, сладко потягиваясь.

 

Он. Сегодня мы первые. Побежал в класс радостный, рукой с лестницы машет. Даже причесать не успел.

Его жена. Смешной. У них там игра такая, кто первый придет. А ты как?

Он. Уже собрался... Учительницу встретил, говорит... все хорошо, но долго не разговаривали. (Показал рукой на спящую рядом с женой дочку) Опять здесь.

Его жена. Вы как ушли, прибежала, поворочалась и заснула.

Он. Ты тоже еще поспи. Рано. А мне пора... (наклонился, поцеловал жену, она ответила, прижимая его крепко к себе).

Его жена. Колючий...

Он (смеется). Через неделю побреюсь. На выходные отпускают!

Его жена. На выходные отпускают? Что же это за больница такая!

Он. Сейчас все больницы такие. Чтоб не кормить дармоедов лишних два дня.

Его жена (гладит его по голове). Бедняжка...

Он. Ничего себе бедняжка! Две недели отпуска ни за что!

 

Ты как воздух мне нужна, ты одна, лишь ты одна едва слышно звучала по радио песня. Он прибавил звук, посмотрел на жену. Жена улыбнулась, протянула ему руку ладонью вверх, он скользнул по ее сонной ладошке своей и направился к выходу.

 

* * *

В этот год город долго ждал снега, а он все не шел. Деревья уже давно стояли голые, без листвы, но она не шуршала под ногами, как это бывает в пору высокой осени. Листья были уже собраны или разнесены ветром по укромным местам и прижаты к земле тяжелым, долгим дождем. Серая сырость наводила скуку, и солнце, выглядывающее на мгновения, не будило весенних желаний.

 

Он подошел слева к проходной больницы, одетый в длинный красивый плащ, с большим дипломатом в левой руке и сигаретой в правой. Задержался у входа, обернулся, привычным движением выщелкнул сигарету далеко в сторону и скрылся за дверью. Минуту назад волновавшие его производственные вопросы остались по ту сторону ограды.

 

* * *

Она, слегка сутулясь, подошла к проходной справа в расстегнутой старенькой коричневой куртке с большой спортивной сумкой в руке. Она быстро прошла через проходную и только, оказавшись на больничном дворе, чуть сбавила темп. Хотела застегнуть куртку, но мешает сумка. Она поискала глазами, куда ее поставить, но, вспомнив, что все равно сейчас раздеваться, махнула рукой, прошла через двор и скрылась в вестибюле. Ей вслед оглянулся проходящий через двор мужчина в рабочей куртке: Надо же артистка!.. И они болеют... Оглянулся еще раз, затем пошел через двор не очень твердой, несмотря на раннее утро, походкой.

 

* * *

Поочередно открыв обе двери, входную и стеклянную тамбура, Он вошел в палату. Две койки застелены чистым бельем. Подушки взбиты и стоят в изголовье треугольничками. Он выбрал кровать у окна, положил на нее плащ, разделся. Аккуратно вывесил на плечики деловой костюм, расправил брюки, поправил воротничок рубашки. Все это повесил в шкаф. Надел ярко-красный спортивный костюм. Из раскрытого дипломата достал папку с бумагами, положил ее на тумбочку. Взглянул на пустую кровать: Подольше бы. Подошел к окну, отвел занавеску. Вместо унылого больничного двора увидел высокие черные деревья, сквозь которые неярко просвечивала сероватая рябь речки Крестовки. На другом берегу   какой-то странный дом. Своим необычным ярко-голубым цветом, белыми лесенками и балконом он нарушал строгую и величественную картину поздней осени, Где-то за этим домом Елагин остров. Н а подоконник соседней палаты слетелись голуби. Кто-то кормил их крошками. Слышалось неясное женское бормотание. Почему-то вдруг ему сделалось весело. Он лег на кровать поверх одеяла, потянулся, случайно задел рукой бумаги. Подумал, бросил их в тумбочку, в самый низ. Закрыл глаза, дотянулся до радио, сообщавшего невеселые новости, и выключил его. Отдохнем.

 

В палату вошел врач, на ходу читая историю болезни.

 

* * *

Соседняя палата такая же, как у Него, только зеркально-симметричная. Ось симметрии   перегородка между палатами. Двери палат в небольшом углублении-нише по отношению к коридору. Дверной косяк общий на обе двери, но открываются они в разные стороны. Напротив ниши   небольшое помещение столовой, до предела заставленное столиками и стульями.

В соседней палате оконная рама была поднята вверх, по подоконнику сновали голуби. Отталкивая друг друга, уничтожали крошки печенья, почти выхватывая их из рук. Она стояла у окна в синем спортивном костюме, с видимым удовольствием смотрела вниз на большие деревья, на дорожку, ведущую к речке, на меленького котенка, с недоумением разглядывающего лающую из будки собаку. На тумбочке |уже была постелена красивая салфетка, другой   прикрыта чашка с блюдцем и домашние припасы к чаю. На кровати лежали клубочки шерсти, недовязанный носок, книги. Отряхнув крошки с ладоней, она с разбегу упала на свою кровать, тихонько посмеиваясь: Ура   ура! Да здравствует свобода!

Вошел врач.

 

Врач. Закройте окно! Вы же простудитесь.

Она (вскочив с постели). Не простужусь, здесь так тепло. Здравствуйте, доктор!

Врач. Здравствуйте, голубушка. Снова у нас?

Она закрыла окно и села на свою кровать, отодвинув вязание и книги. Врач сел на стул.

Врач. Что стряслось?

Она. Да на этот раз ничего. Случайно узнала, что один из спонсоров театра страховая компания и что все актеры застрахованы. Решила воспользоваться. Буду жить у вас целых две недели, вязать внуку носки, читать книги. Хорошо?

Врач (постукивая молоточком по ее запястьям, коленям). Хорошо, но лечиться все же придется. Вон, левая щека дергается.

Она. Разве? Я не заметила.

Врач. Я заметил. Стрессы? На работе? (Она молчит). Дома? Что молчите?

Она. Правду сказать или соврать?

Врач. Соврать у вас не получится. Распорядок наш помните? Обед в два часа, с трех до пяти тихий час.

Она. Да, да. Я все помню.

Врач. Отдыхайте сегодня, а завтра все по полной программе: массаж, лечебная физкультура, физиотерапия.

Ей нравится доктор, красивый старый человек. Он высок и худощав. У него густые седые волосы, серые, уже слегка слезящиеся глаза. Она радостно кивает: Конечно, конечно! Я готова.

 

* * *

В столовой звон посуды перед обедом. Собираются больные. Она поставила на поднос свой обед и понесла в палату.

Он вышел из своей, боковым зрением зафиксировал знакомое по фильмам лицо, повернулся к ней удостовериться, что не ошибся, но увидел только спину и закрывающуюся дверь.

Стал обедать. Увидел среди больных своего старого приятеля, поприветствовал его взмахом руки. Тот сразу перенес свои тарелки за его столик.

 

Приятель. Здорово! Ты что здесь делаешь?

Он. Привет, позвоночник лечу. А ты?

Приятель. А я уже вылечился. Завтра выписывают.

Он. Что, тоже позвоночник?

Приятель. Нет, ногу после перелома разрабатывали. После дня рождения приземлился неудачно. Пойдем покурим. Есть сигареты?

Он. Есть, сейчас вынесу.

Идет к себе, приятель за ним. Оба входят в палату.

Приятель (удивленно). Так ты один живешь?

Он. Пока один, хорошо бы подольше так, а ты?

Приятель. А нас трое, на троих три недели соображаем (смеется).

 

* * *

Курилка лестничная площадка с банкеткой и большой банкой из-под сухого молока вместо пепельницы. Оба сели на банкетку и закурили.

 

Он. Рассказывай, как здесь живется?

Приятель. Слушай, хорошо, что я тебя встретил. Я тут в историю одну влип, не знаю, как выпутаться.

Он. Снова влип?

Приятель. Слушай-ка! Я в самом начале пофлиртовал чуть-чуть с одной медсестрой. Так теперь проходу мне не дает, хочет, чтоб я ее взял. А меня от нее воротит. Дура дурой. Как быть?

Он. Надо подумать.

Приятель Хорошо хоть, что завтра выписываюсь. Так она сегодня заступила, вечером опять приставать начнет.

Он. Что-нибудь придумаем.

 

Они вышли из курилки и пошли по коридору.

Приятель (остановился у Ее палаты, говорит шепотом). Ты знаешь, кто твоя соседка?

Он. Кто?

Приятель. Знаменитость!.. Артистка.

Он. А ты как знаешь?

Приятель. Она только появилась, весь этаж уже знал.

Он. Н-да.

Приятель. Девушки говорят, лежала уже здесь. Со всеми любезна, проста, но строга, к себе никого не подпускает. Палата особая, до нее тут жила племянница одной большой шишки. Навела шороху.

Он. Я понял. Надоели мне эти шишки. Хочу отдохнуть. До ужина (уходит к себе).

 

* * *

Она у себя в палате спит, рядом на стуле лежит раскрытая книжка. На левой странице виден заголовок: Лукино Висконти О Людвиге. За окном под серым небом котенок играет со своей мамой-кошкой.

 

* * *

Из окна Он наблюдает за незатейливой кошачьей игрой. Где-то рядом слышны возбужденные мужские голоса. Прислушался. Нет, это с другой стороны. В палате артистки тихо.

Раньше Он любил театр, как особый мир образов и героев. С женой когда-то они часто бывали в театре, где играла Она. Ему нравилось угощать жену пирожными, иногда они пили шампанское в антракте. Он знал труппу и сильные спектакли, но Ее он больше помнил по кинематографу. Сейчас тяги к театру нет. Карьера отнимает все силы, хватает просто телевизора по вечерам. Но артистка рядом, за стеной это интересно!

План рождается мгновенно.

 

Он (про себя). Впереди две недели. Надо разработать объект, разыграв влюбленного поклонника. Я знаю, как разрабатывать заказчика в бизнесе, здесь то же самое, только с душком лямура. Цель?.. Очевидна!.. Личное знакомство с известным человеком дает рейтинговые очки и укрепляет творческий имидж. А если получится еще и влюбить в себя известную актрису успех сто процентов. Интересно, кто ее муж? Тоже, наверное, какой-нибудь актер или режиссер. Все они одним миром мазаны. Но просто так чужих в свой мир не пускают. Что помогает в бизнесе? Точки соприкосновения. Лучше всего играть на хобби или увлечениях партнера. Труднее всего поймать, дальше   дело техники. На чем ловить здесь? Красотой не блещу, крутизной тоже, да и вряд ли будет интересен крутой, не тот уровень. Восторженный поклонник ее таланта банально...

Роман!.. Любовный роман в больнице. Тут есть шанс, но мал неимоверно. Главное зацепиться, затем вести, усиливая натиск. Чем зацепиться? Стихи!.. Вовремя вышел сборник и название подходящее Любовь. Черт, стихи-то все жене посвятил! Хотя нет, есть и отвлеченные, про любовь вообще.

 

Он достал из ящика тумбочки папку. Кроме бумаг, там лежал сборник стихов, состоящий из отдельных ярких страничек. Он полистал их.

 

Он. Вот, например: Я их любил.... О любви, но не к жене, хорошо!.. (Осмотрел фото на первой странице). Вообще-то ничего! Шансы есть.

В дверь постучали: На ужин!. Он вышел в коридор, оглянулся на соседнюю дверь. Там было тихо.

 

* * *

Приятель со своими сопалатниками был уже в столовой, позвал его за свой столик. Познакомились. Подошла медсестра. Приятель многозначительно посмотрел на Него.

 

Медсестра (приятелю). Ваша последняя порция...

Приятель (смеясь). Чего?

Медсестра. Лекарства! В ячейке не забудьте, сразу после ужина.

Он. А мне вы отмерили?

Медсестра (не глядя). Если прописано отмерила, посмотрите в своей.

Приятель (Ему, показывая на медсестру). Вот, рекомендую, лечит от всего.

Он (приятелю). А колет как?

Приятель. Очень нежно, как целует.

Он (медсестре). Можно к вам на уколы?

Медсестра (не глядя). Я же сказала, если прописано (отходит).

Приятель (шепотом). Что делать?

Он. Я знаю, что надо делать.

Приятель. Серьезно? Не тяни резину, колись!

Он. Элементарно, Ватсон. Тебе надо сделать при ней что-нибудь такое, чтобы вызвать к себе полное отвращение.

Приятель. Шикарно. А что именно?

Он. Давай поразмышляем.

Приятель. Давай.

Он. Кто она?

Приятель. Обычная дама с мужем и ребенком, видно дома мужской ласки не хватает, вот и добирает на стороне.

Он. Да, серьезный случай... Знаешь что, давай разыграем, что ты голубой!

Приятель (смутившись). Ну, ты даешь!..

Он (спокойно). Ты просил совета.

Приятель (немного подумав). Как же ты это мыслишь?

Он. К примеру, так она случайно застает тебя с мужчиной, которого ты гладишь по коленке.

Приятель (смеется). Ничего! Только мои бойцы на эту роль не подойдут. Простые ребята, да и знает она их. За три недели успела познакомиться.

Он. Кого не знает?

Приятель (подумав). Тебя! Но я не умею гладить мужчин по коленке.

Он. Я тоже не умею, придется импровизировать.

 

Медсестра с букетом градусников торжественно проследовала по коридору, зашла в одну из палат.

 

Приятель (шепотом). Уже понесла градусники!..

Он. Сейчас зайдет ко мне. Давай поймаем?

Приятель. Давай!

Они дружно бросились к Его палате, предвкушая интересный спектакль. В палате быстро сели на разные кровати напротив друг друга.

Он. Значит так: ты   голубой, девочка. Я мужик. Ты гладишь мое бедро выше коленки. Когда она нас увидит, твоя рука должна быть здесь (показывает место).

Приятель прыснул, нарочито манерно оттолкнул его.

Приятель (подражая голубому). Не прикасайся ко мне!.. Ты мне противен...

Оба засмеялись, но, услышав голос медсестры в коридоре, быстро заняли исходную позицию.

Приятель. Она!

Он. Пора! Как только она войдет, резко отдергивай руку и красней.

Приятель. Уж как получится.

Медсестра (входя). Добрый вечер (осеклась, увидев своего знакомого).

 

Приятель быстро повернулся в ее сторону, мгновенно отвел взгляд и отдернул руку, смущенно посмотрел на нее. Медсестра уничтожила его взгляде? Нашему герою тоже досталось, но градусник он все же получил.

 

Медсестра (приятелю). Вам я тоже оставила, поспешите померять температуру

 

И она вышла, плотно закрыв за собой дверь. Приятель вскочил, согну левую руку в локте, правой хлопнул себя по предплечью и засмеялся Получилось!.. закричал он шепотом.

 

Он. А ты думал! Когда я тебя подводил?

Приятель (смеется, жмет Ему руку). Пойду, расскажу своим.

Он. Давай. Лихо сыграли. Но даму жалко.

 

* * *

Она проснулась в своей палате от стука в дверь. Извиняясь, вошла медсестра, подала ей градусник.

Она. У меня нормальная температура.

Медсестра (сразу). Тогда не надо. Я поставлю 36,5.

Она. Хорошо. А ужин уже был?

 

Только сейчас заметила на тумбочке аккуратно поставленный и прикрытый тарелкой ужин. Рядом чашка с чаем.

 

Она. Это мне?

Медсестра. Не решились Вас будить. Вы так сладко спали.

Она. Спасибо.

Медсестра. Если хотите, можно подогреть.

Она. Не надо. Все хорошо, спасибо,

Медсестра. Представляете, захожу в палату, сидят два мужика и гладят друг другу коленки.

Она (не очень включаясь). Да?

Медсестра (уходя). Бог знает что! Уже и здесь...

 

Она нехотя встала, зевая и потягиваясь, накинула халат. Включила радио, но, услышав информацию о шахтерах, семь месяцев не получающих зарплату, выключила его и стала ужинать.

 

* * *

Он у себя пьет чай с сухарями. Обернулся на стук в дверь, вошла медсестра.

 

Он. А почему со стуком, разве вы не хозяйка?

Медсестра (показывает рукой в коридор). Вас к телефону Но это странно...

 

А вы у нас давно?

 

Он. С утра. Спасибо... А где телефон? (выходит с медсестрой в коридор).

Медсестра. Вот, на посту. Вы давали кому-нибудь наш телефон? Обычно

больным у нас не звонят.

Он. Нет, никому не давал, сами вычислили. Хорошо работают!

Он взял трубку.

Он. Да, слушаю. Привет... Уже на подписи... Быстро... Дай мне седьмой пункт... (слушает). Нормально, но односторонне, добавь восьмой пункт, отзеркаль неустойку, и можешь привозить, я подпишу. Ну, отправь кого-нибудь, люди-то есть... Давай... Да... Да... Привет (кладет трубку).

 

Медсестра, деликатно ожидавшая в стороне, подошла к нему.

 

Медсестра. Скажите, вы большой человек?

Он. Не большой, средний.

Медсестра (осторожно). А... что вы делали там, в палате?

Он (строго). Я? Я ничего не делал, а вот что делал ваш знакомый молодой человек спросите у него.

Медсестра. Вы друзья?

Он. Просто знакомые. У меня мало друзей, в основном партнеры.

 

Он не увидел, как за его спиной Она забрала из своей ячейки таблетки.

 

Медсестра (игриво). А трудно стать вашим партнером?

Он. Элементарно, Ватсон. Спасибо за телефон, могут еще потревожить, раз уж протоптали... не сочтите за труд.

Он посмотрел долгим взглядом в глаза медсестре, наклонился и поцеловал ей руку, а пока она пыталась осмыслить происходящее взял таблетки и ушел к себе. В своей палате Он достал из тумбочки папку с бумагами, устроился на кровати и стал писать. Но как-то не писалось. Очень хотелось спать.

 

* * *

Среда

 

Светает. За закрытым окном Ее палаты на подоконнике уже собираются голуби в надежде на угощение. Она опять видит старый сон. Прислонившись спиной к кирпичной стене больницы, сидит на пожухшей траве мужчина в надвинутой на лоб широкополой шляпе. Лица не разглядеть. Говорит ей строго:

Опять вы опоздали. Извините говорит она, пытаясь разглядеть его лицо. Но он встает и медленно уходит. Она идет за ним. Я устал ждать. Я бежала бегом, но не успела, извините говорит Она и слышит свое тяжелое дыхание. Когда же вы, наконец, придете? спрашивает мужчина строго и прибавляет шаг. Но я уже пришла! выкрикивает она с отчаянием, видя удаляющуюся спину. Опять вы опоздали.... Голос доносится до нее из тумана, в котором растворился таинственный призрак...

Она вскочила на кровати, вдохнула воздух, огляделась. Опять этот сон! Вытерла полотенцем мокрое лицо, покачала головой. Нет, я его не знаю. Медленно вернулась на подушку, посмотрела на светлеющее небо через окно. Гур-гур-гур... мирно ворковали о чем-то своем голуби, прилепившись к теплому карнизу.

 

* * *

Его разбудила медсестра: На завтрак! После добавила: Сегодня с 10.00 профессорский обход, из палаты никуда не отлучайтесь! Дверь за ней закрылась. Он услышал, что в соседней палате тихо бормочет радио. Артистка плещется под душем и, не подозревая, что слышно каждое слово, напевает что-то похожее на танго. Ретро улыбнулся Он. Наконец-то ожила!

 

* * *

Она расчесывала мокрые волосы, глядя в оконное стекло. Вошел врач.

 

Врач. Доброе утро! Как дела?

Она. Доброе утро, доктор. Ничего, терпимо!

Врач. Опять окно открыла! Да еще с мокрой головой.

Она. Сейчас закрою.

Врач (присаживаясь на стул). Расскажите, как у вас начались проблемы с шейным отделом. Здесь этого нет (показывает на историю болезни).

Она. Когда мне было 17 лет, шагнула с десятиметровой вышки, чтобы заметил мальчик-одноклассник. Пока летела, с ужасом смотрела на воду. Ударилась лицом. Хрустнула шея.

Врач. Мальчик заметил?

Она. Заметил. Но больше он замечал мою подругу.

Врач. Прискорбно.

Она. А в 30 лет прыгнула вниз головой с трехметровой высоты, чтобы произвести впечатление на мужа. Опять что-то хрустнуло.

Врач. Впечатление произвели?

Она. Нет, к сожалению. Он не видел. Он смотрел на берег, там девушки играли в волейбол.

Врач. Вы бы его окликнули (смотрит ей в лицо).

Она. Это было бесполезно.

Врач. Странно, что у вас проблемы с мужским полом. Такая красивая, знаменитая, это мужчинам надо прыгать с вышек рядом с Вами.

 

Он вытащил из кармана свой молоточек, отдернул край ее халата, оголяя колени. Она вздрогнула от неожиданности. Врач постучал по коленям, наблюдая реакцию.

 

Врач. А руки как?

Она. Правая немножко.

Врач. Болит?

Она. Немеет.

Врач. Что еще?

Она. Головная боль, постоянная. Но она такая родная, я к ней привыкла.

Врач (встает, запахнув ее халат). Постарайтесь не думать о театре, о доме, вообще ни о чем, что может Вас огорчать.

Она. Хорошо. Я попробую.

 

Она послушно покивала головой. Врач встал, направился к выходу, но у самой двери обернулся.

 

Врач. Вы, наверное, такая правильная, принципиальная, да?

Она. Ой доктор, да. Я страшная зануда.

Врач. Никуда не уходите, зануда. Сейчас будет профессорский обход.

 

* * *

Белая стая плывет по коридору профессор с окружением. Входят в Его палату. Он привстал с кровати. Профессор присел на стул, свита, стоя и сидя на доступных местах, красиво заполнила пространство маленькой палаты.

 

Профессор. Что болит?

Он. Левая часть груди и спины. Также здесь (Он показывает рукой на область левой почки).

Профессор. Давно?

Он. Началось с прострела полгода назад. Прострелило так (Он вычерчивает условную линию через грудь, сердце, левую лопатку). С тех пор больше не стреляло, но жмет все время, иногда немеют руки и ноги.

Профессор. Ложитесь, подверните брюки, чтоб открылись колени.

Профессор достал молоточек и что-то похожее на музыкальный камертон, постучал по Его суставам, прислушался.

Профессор. Садитесь, сложите руки в замок, повращайте большими пальцами.

Профессор (врачу). Работает как правша.

Врач утвердительно кивнул.

Профессор (Ему). Встаньте, разденьтесь до пояса.

Он рассмотрел Его спину и опять обратился к врачу.

Профессор. Видите?

Врач. Да, я уже заметил.

Профессор. Одевайтесь. Будете ходить на процедуры, держите позвоночник в тепле. Лучше всего шерстяной свитер.

Он. У меня есть.

Профессор. Хорошо. Выправим вас, не тревожьтесь!

 

* * *

Зал лечебной физкультуры. Инструктор, молодая красивая женщина, ведет занятие с четырьмя пациентами. Он, Она и две очень пожилых полных женщины старательно выполняют все задания. Наблюдая за актрисой в зеркало на стене. Он отметил ее полную отрешенность. Будто бы нет никого и ничего, только она одна и команды инструктора.

 

Инструктор. Хорошо, молодцы. Вот скоро отремонтируют спортзал, в волейбол будем играть!

 

* * *

Кабинет физиотерапии. Вдоль длинного прохода кабинки с легкими занавесками на входе и номерами. В кабинке номер три кушетка, стул и аппаратура на столике. Она встала с кушетки после процедуры, обнаженная до пояса, неторопливо разминает спину круговым движением плеч.

 

Он (входя в кабинет). Здравствуйте. Мне куда? Вот моя карточка.

Сестра (берет у него карточку). В третью, пожалуйста.

 

Он двинулся к третьей кабинке, отвел рукой занавеску и одновременно с этим повернул голову на поспешный голос сестры: Молодой человек, подождите, подождите! Оттуда, кажется, еще не вышли! Но он по инерции уже вошел в кабинку.

Она, застигнутая врасплох, бросилась к стулу за одеждой, не успела, уткнулась грудью в его свитер. Он отскочил от нее, как мячик от преграды. Виноват, простите. Задернул занавеску, с укоризной взглянул на сестру. Та развела руками: Я же сказала, подождите. Он стоял у кабинки и ждал. Когда Она вышла, пробормотал нерешительно: Простите, я не хотел... Она махнула рукой: Ладно уж. Уходя, погрозила шутливо пальцем сестре. Он усмехнулся, вошел в кабинку, где только что была Она. Неторопливо разделся по пояс и лег на кушетку, которая еще хранила ее тепло. От подушки исходил едва ощутимый аромат ее духов. Вместе с этим незнакомым нежным запахом возникла вдруг ниоткуда мелодия танго Почему танго? Да!.. Что-то похожее Она напевала в душевой. Он медленно обхватил подушку руками, лег на нее лицом, прислушиваясь к чему-то внутри себя. Там что-то екнуло и оборвалось. Слова вошедшей в кабинку сестры долетали издалека. Вытяните руки свободно вдоль туловища... Лежите спокойно... Будет сильно жечь ~ позовите... Принимая покалывающее тепло пластин, он пытался привести в порядок прыгающие мысли: Случайность... Но неплохо получилось. Есть хорошая зацепка, примерно так: спасибо, вы согрели мне место... Нет! Слишком грубо, нагло и в лоб. Говорят, что она строга, не поймет... нет, наоборот, поймет и обидится, может вообще не подпустить. Надо тоньше, изысканнее... все-таки стихи!..

 

* * *

В столовой во время обеда Он сидел за столиком лицом к Ее и своей палате, время от времени бросая взгляд на ее дверь. Вскоре она вышла, на раздаче быстро поставила на поднос и, не оборачиваясь, ушла к себе. Когда за ней закрылась дверь, он почему-то тряхнул головой, механически остановил взгляд на пустой хлебнице посреди стола. Две дамы за соседним столиком вели неторопливый разговор.

 

Дама в парике (показывая на Ее дверь). В столовой не задерживается. Не хочет знаться с простыми людьми Артистка! Не похожа на артистку-то. Артист должен быть красивым везде, а эта мятая какая-то, потухшая.

Пенсионерка (миролюбиво). Мы тоже отцвели. Не то, что раньше.

Дама в парике. Мы-то что, мы в театрах не играем.

Пенсионерка. Играй не играй, а годы свое берут. Но вы еще смотритесь.

Дама в парике (поправляя прическу). Я женщина, а не артистка. Я живу с мужем, без любовников, не как они (кивает в сторону Ее палаты).

Пенсионерка. Откуда вы знаете про ее любовников?

Дама в парике. Так у них же там все на этом держится... Все через постель. И у нее, наверное, хахалей без числа. Зачем тогда вообще замуж идти.

Пенсионерка. А вот играет она хорошо в театре, и в кино особенно.

Дама в парике. А мне она вообще не нравится. Как только народную дали. Пенсионерка. Успокойтесь, не нравится не смотрите, пойдем на тихий час.

Дама в парике. Вчера ей ужин в палату носили. Ишь, особенная какая.

Пенсионерка (миролюбиво). Пойдемте отдыхать.

Дама в парике. Не могу я просто так на это смотреть...

 

Дамы ушли. В столовой остался Он один.

 

* * *

Тихий час. Во дворе больницы ни души. Она прошла мимо громко залаявшей собаки на цепи. Хороший пес, хороший, попыталась задобрить она впавшую в неистовство собаку,- тихо, тихо!.. В конце двора на берегу речки из кустов, как чертик, выпрыгнул котенок. Поиграли. А еще можно уток кормить вон их сколько сгрудилось у самых ног! Только крошек маловато. Если пройти под мостом через дырку в решетке, можно вылезти на мост с другой стороны. Дырка маленькая, в расстегнутой куртке пролезть трудно. Но все же получилось.

С высоты четвертого этажа Он безошибочно узнал Ее. Он наблюдал, как она, пригнувшись, прошла под мостом и стала перелезать через ограду. Стоящие на мосту подростки смутили ее. Их смех она приняла на свой счет, поспешно и неловко ретировалась. Он улыбнулся ее неудаче. Оглянувшись вокруг, она отряхнула куртку и пошла вдоль Крестовки, всматриваясь в чащу прибрежного кустарника с противоположной от моста стороны.

 

* * *

Во время ужина в столовой, как всегда, было много народу. Она сидела за соседним с ним столиком. Две дамы рядом с ней выясняли что-то из ее кинобиографии. Она добросовестно отвечала на вопросы.

Закончив ужин, он встал, направился к себе. Проходя мимо нее, попытался поздороваться, но она не заметила его. В палате он достал из тумбочки сборник своих стихов и сел с ним на кровати, прислушиваясь к голосам в столовой. Слышал, как она вошла к себе. Барабанил дождь по стеклам, голуби затаились снаружи в углах оконных проемов. Он ждал.

 

* * *

Она внимательно смотрела на себя в зеркало, как смотрят на совершенно постороннего человека. Узнают. Придется красить ресницы. Я-то думала, что меня уж и не помнит никто.

 

* * *

Вначале Он улавливал какие-то неясные шорохи рядом за стеной, потом услышал вдруг, что Она вышла из палаты. Он вскочил, надеясь столкнуться с ней в дверях, но она уже стремительно уходила по длинному коридору к освещенному холлу. Там работал телевизор. Народу набилось много. Она постояла недолго, неловко прижавшись к стене, потом начала прохаживаться по коридору, временами поворачивая голову к телевизору.

Не решаясь подойти, он вышел из коридора на лестничную площадку и через стеклянную дверь наблюдал за ней, собираясь с духом. Один раз она подошла совсем близко. Он растерялся, бросился почему-то к телефону-автомату и стал набирать какой-то неведомый номер. Но когда понял, что она сейчас уйдет к себе, и этот шанс будет упущен рванул стеклянную дверь и буквально возник перед нею. Конечно же, листки его сборника вырвались из папки и рассыпались. Он стал собирать их. Давайте я вам помогу сказала она, ничему не удивившись.

 

Он. Спасибо, не нужно, я сам...

Она. Ничего, вдвоем быстрее. Какие красивые картинки!

Они собрали разрозненные листки, он аккуратно сложил их в обложку и протянул ей.

Он. Так нелепо получилось... Это подарок вам.

Она. Мне? Почему мне?

Он. Я приготовил это для Вас.

Она. Как странно... А что это?

Он. Стихи. Мои стихи.

Она. Спасибо. Вы поэт?

Он. Вообще-то я дизайнер. Но люблю писать стихи.

Она. Как интересно... Пойду читать.

Он. Так сразу?

Она. Да.

 

И она закрыла за собой дверь.

 

* * *

В палате Она рассмотрела сборник. Глядя на название, улыбнулась, пробормотала лукаво: Любовь ха-ха... А дизайн, действительно, хороший. На фотографии с датой рождения под ней Он выглядел чуть иначе, чем сейчас в коридоре. Увереннее и строже. И старше в свои тридцать шесть.

 

* * *

Он у себя. За стенкой тихо. Читают его стихи! Подошел вплотную к стене, осторожно прижался к ней ладонями, словно так можно было услышать, что думает Она о его стихах.

 

* * *

Она полистала страницы, наугад остановилась на одной. Моя хорошая любимая жена! Прости меня, что ты опять одна... Неведомо откуда ее захлестнул поток ревности к этой неизвестной ей жене незнакомого мужчины. Неужели есть любимые жены? Она посмотрела в сторону его палаты, помотала головой. Это его жизнь, его радости и проблемы. Что мне до него? Ладно, начнем с начала.

 

* * *

Четверг

 

Утро. Они столкнулись в столовой. У нее упала вилка. Он наклонился, чтобы поднять и уронил ложку со своего подноса. Ну вот, опять сказал он. Она засмеялась. Присев на корточки, они собрали упавшие предметы, обменялись парой фраз,

 

Она. Я прочитала и готова поделиться впечатлениями.

Он (с ложным удивлением). Как, уже? Так быстро? Завтракайте, позже договоримся.

 

* * *

Зал лечебной физкультуры. Занятие близится к концу. Теперь группа стала больше: прибавилось много женщин и еще один мужчина. Последнее упражнение с мячом очень забавное. Пожилые люди выполняют его с удовольствием.

 

Инструктор. Молодцы! Я вами очень довольна. Занятие окончено, до завтра.

 

* * *

После занятий Она зашла в свою палату. Вздрогнула от неожиданности, обнаружив там подвыпившего мужа.

 

Она. Чем обязана? Опять веселый. Вообще-то правильно: с утра выпил весь день свободен.

Муж. Ты подставила всех со своей больницей.

Она. Что тебе нужно?

Муж. Мне нужно, чтобы ты вернулась в программу...

Она (перебивая). В больницу принято приносить фрукты, женщинам цветы.

Муж. Я из дому, дома ничего нет. В следующий раз принесу, извини.

Она. Однако для себя удовольствие ты нашел.

Муж. Не твое дело. Так что ты мне скажешь?

Она. Ничего, я уже все сказала.

Муж. Ты же сама хотела эту программу, там твои ученики. Они ждут. Нам уже дали эфир.

Она. Это тебе нужно, не мне. Ты сделал все, чтоб от меня избавиться. Давай закончим. Надоела эта борьба самолюбий!..

Муж. Эгоистка!

Она (поворачивается и идет к нему). Исчезни из моей жизни, навсегда исчезни. Как сон, как утренний туман. (Смотрит ему в лоб.) Ты понял?

Муж. Я хочу...

Она (перебивая). О своих желаниях расскажешь потом, когда будешь трезвым. Если будешь, конечно. Уйди.

Ее муж стоит в нерешительности, порывается уйти, но не уходит.

Она (настойчиво). Уйди, я сказала, и не приходи больше. Не буди во мне тигра.

Муж (с великой печалью). Какая ты злая и неприятная!..

 

Он вышел, независимо хлопнув дверью. Она присела на подоконник, глядя ему вслед, но он тут же вошел обратно: Развод! Выйдешь из больницы   сразу оформим развод. Сказал и вышел. Ему показалось, что он был суров, но справедлив. Мы уже два года его оформляем пробормотала она безразлично.

 

* * *

К концу дня Он разволновался, поймав себя на мысли, что робеет перед Ней. Отчего это? Он уже знает ее походку, улыбку, манеру разговаривать, присущую ей профессиональную артистичность. Только ему ведомая слежка за объектом неожиданно поставила перед ним до невообразимости нелепую проблему: он влюбился. Отсюда и робость, которая может сорвать план. Я робею не перед известной актрисой, а перед женщиной. Надо же так влипнуть! Эта женщина волнует меня с удивлением думал он, отдаваясь приятным ощущениям от крепких пальчиков массажистки. После ужина приглашу на прогулку, будь что будет, надо же поговорить о стихах!..

 

* * *

Из столовой еще доносились голоса и звон посуды, но Она была уже у себя, что-то вязала. Когда в дверь постучали, она встала, отложила вязание.

 

Он (входя). Давайте погуляем по улице, там вы и поделитесь своими впечатлениями.

Она. Давайте.

Он (очень быстро). Я одеваюсь и жду Вас на улице (выходит).

 

Он несколько раз подходил к зеркалу, причесывался, оценивал свой внешний вид, в результате опоздал и из вестибюля заметил Ее уже на улице. Из темноты она подошла к стеклянной двери и, раскинув руки, постучала пальцами по стеклу. Она его звала. В этом жесте было что-то неожиданное. Слишком интимное, что ли...

 

* * *

Было сыро, темно и тихо. Неярко светились белые плафоны фонарей, как тающее мороженое на блюдечках.

 

Она. А почему Вы без головного убора?

Он (Точно, как мама, или жена. Наверное, забота о мужчинах роднит всех женщин). Я всегда так.

Она. Вернитесь, наденьте шапку, сыро. Я подожду.

Он. Нет, пойдемте.

Они направились к Крестовке. Собака зарычала негромко, но из будки не вылезла, очень не хотелось мокнуть.

 

Он. Снова осень дождливой слезою размывает дорожную хлябь (смеется). Ну и каковы впечатления?

Она. Мои впечатления... Я прежде хочу спросить у Вас удар держать умеете?

Он (с улыбкой). Да.

Она. Ну, тогда держите.

 

Она начала говорить о его стихах. Он слушал и не слушал. Привыкал к ее голосу, к ее немного странной актерской манере выделять самое главное особой интонацией. Она вдруг могла остановиться, зайдя перед ним, долго идти спиной вперед и так разговаривать. Оборвав фразу на половине, она подхватила мокрого котенка и сунула за пазуху, а затем продолжала, как ни в чем не бывало. От нее слегка пахло теми же духами и та же музыка танго витала над больничным двором, над речкой Крестовкой, над большими черными деревьями и фонарями. Изредка сквозь эту музыку доносились до него отдельные фразы и слова. У вас много заимствований, похожестей... Неправильно, что нет редактора, много ошибок... Слово высинило надо писать через и, корень синь, а не сено...

 

Он. Это опечатка.

Она. Прискорбно... В общем, для друзей и знакомых это неплохо. Но до Пастернака очень далеко. Вы не обижаетесь?

Он. Нет, конечно. Но Вы все говорите о форме и ничего о содержании.

Она. Искусство это и есть форма, разве не так? Если я что-то красиво и сильно чувствую внутри себя, но не способна это выразить ни в красках, ни в звуках, ни в словах это так и останется моим личным переживанием. Какое дело другим людям до этих моих чувств, если я не сумела облечь их в превратить в искусство.

Он. Стихи-то про любовь...

Она. Ну и что? Можно как угодно громко кричать я люблю! я люблю! Это может иметь отношение к жизни, но к искусству никакого, до тех пор, пока не будет найдена форма, художественный прием, который выразит это содержание.

Какое-то время Он молчал, потом шутливо спросил: А когда же будет удар?

Она. Как? Удар уже был и увесистый.

Он (засмеялся). Нет, это был ласковый, нежный удар. Спасибо.

Она. Есть несколько очень хороших вещей, о жене. Вы, наверное, счастливый муж.

Он. Да, с женой мне повезло.

Помолчали. Когда подошли к голому кустарнику, в гуще которого была протоптана дорожка. Она остановилась.

Она. Вот через этот лаз можно как-нибудь, если будет хорошая погода, убежать на волю. Рядом Елагин остров, там очень красиво. Уговорила?

Он (улыбнувшись). Да, конечно.

Она. А почему у Вас нет друзей, только партнеры?

Он (удивленно). Откуда вы знаете?

Она. Я наводила справки о Вас. Не могу же я гулять по улице с незнакомым человеком. А вдруг Вы маньяк.

Он. Понятно Это Вы вчера шуршали таблетками у мен за спиной, когда я разговаривал по телефону?

Она (удивленно). Когда? Вчера? Да что вы! (засмеялась). Да это я случайно услышала Вашу фразу.

Он. Нехорошо подслушивать, да ладно уж.

Она. А это не Вы ли случайно ворвались вчера, как гангстер в процедурный кабинет?

Он. Вот именно, случайно

Она. Нехорошо подглядывать, да ладно уж. 

Сумерки сгущались. В пятнах света вокруг фонарей было видно, как сыпалась с неба водяная пыль, будто кто-то просеивал дождь через мокрое сито.

* * *

В палате Он пытался высушить полотенцем промокшие волосы. В одежде лег на кровать, закрыл глаза. Познакомились. Интересный, большой, глубокий человек. Играет, конечно. Понятно актриса. Но играет как-то естественно. Не много ли я говорил? Нет, как будто не пережал, надо же себя подать. Во всяком случае, интерес вызвал. А она... как маленькая, показала мне какой-то лаз... Но женственна как! Улыбка само обаяние. Бьет мягко, по-женски, чтобы не в нокаут. Интересная история....

 

* * *

Пятница

 

А в пятницу опять привычные процедуры: гимнастика, массаж, физиотерапия. Все, как обычно. Только в группе ЛФК уже полно народу, и инструктор вынуждена сидеть на подоконнике, чтобы не занимать лишнюю площадь. Он и Она, как обычно, в разных концах зала дисциплинированно выполняют жизнерадостные команды инструктора.

 

* * *

В конце дня Она собиралась домой на выходные. В дверь постучали.

 

Она. Войдите!

Он (заглянув). Можно?

Она. Пожалуйста.

Он (протянул ей листок). Вложите это в сборник сорок третьей страницей.

Она. Это мне?

 

Он кивнул. Она взяла листок и положила на кровать, не читая.

 

Она. У меня очки уже в сумке, сейчас достану.

Он. До встречи.

Она. До понедельника.

 

Когда он вышел, она достала очки и присела на кровать. Прочла:

Я под дождем совсем промок,

А Вы, меня почти не зная,

Так увлекли собой, играя,

Что я противиться не смог...

 

Она отложила листок. Увлекла собой... Странно. Что он, приударить хочет? С виду не такой. И поклонника не изображает, ни разу не похвалил. На руке кольцо. Жена хорошая, любимая, это мы уже знаем. Что дальше? (посмотрела на себя в зеркалъце). В следующий раз скажу, сколько мне лет, чтобы не было никаких иллюзий. А вообще хороший мальчик. Сосед....

 

* * *

Суббота

Утро. Он на кухне, на большой сковороде жарит яичницу с колбасой. Закипает чайник. Он ставит на стол четыре прибора, режет хлеб.

 

Он (громко). Сколько раз еще я буду кричать подъем! У меня все готово. В армию вас надо.

Сын (входит). А меня не надо, я уже давно встал.

Его жена {из спальни). Сегодня же выходной... Как твоя спина?

Он (сыну). Умылся?

Сын. Еще нет.

Он. Быстро в ванную! (жене) Не отговаривайся, вставайте, я уже раскладываю.

Жена подняла дочку с постели и понесла ее в ванную, на ходу заглянув на кухню: Противный, не даст полежать.

Сын (из ванной). В очередь!

Жена (сыну). Ты опять заперся, открывай сейчас же!

Сын (выбегая). Папа, я уже готов.

 

Он заварил чай, раскладывает яичницу по тарелкам. Вошла жена с дочкой, все сели за стол.

 

Жена. Как спина?

Он. Спина ничего, голова немного... (трет виски).

Жена. Сейчас разотру, прими цитрамон.

 

* * *

После завтрака Он прилег в спальне на свою кровать. Жена растирает ему позвоночник, лопатки, шею. За стеной дети играют во что-то очень шумное. Он перевернулся на спину, жена из-за головы бросила ему на грудь таблетку.

 

Жена. Прими, и идите гулять. Погода, кажется, ничего. Только свитер надень.

Он (протянул к ней руку). Пойдем вместе.

Жена. Я поваляюсь еще, потом буду убирать. Хлеба купите.

 

В спальню заглянул сын: Папа, скоро?

 

Он. Собираемся, наперегонки!

Жена (вслед). Хлеба купите!

 

* * *

Во дворе ребята играли в детском домике с другими детьми. Он гулял по дорожке. Сомнений нет   я влюбился. Я заснул и проснулся с ней. Случайностей не бывает. Палаты соседствуют друг с другом, мы прибыли в один день, занимаемся в одной группе. Неужели я должен был влюбиться? Похоже, что да. Эта история может быть сюжетом рассказа или новеллы: он поэт, молодой и неизвестный, она знаменитая актриса, они встречаются в больнице и т.д. Нет, рассказ это слабо. Она актриса и у нее сейчас мало ролей. Нужен сценарий фильма, в котором она бы играла себя.

 

Он (зовет детей). Не замерзли? Домой не пора?

Сын. Нет, еще немного, папа. Дочка. Домой! Хочу домой.

 

Когда вернулись домой, жена, открыв дверь, сразу спросила: Хлеба купили?

 

Он (виновато). Сейчас схожу.

 

* * *

Она играет с внуком. Внук разошелся, бегает, громко смеется. Она бежит за ним, изображая пугало огородное. Внук с визгом прыгнул на диван, затем через кресло и журнальный столик заскочил на стол. Она поймала его, опустила на пол.

 

Она. Хватит, хватит, ты уже весь мокрый.

Внук. Нет, не хватит, не хватит!

Она. Дорогой мой, я же старушка, мне трудно так носиться.

Внук. Опять ты за свое? Не увиливай!

 

Слышен звонок в дверь. Внук побежал открывать.

 

Она (вдогонку). Вот и мама, лучше с ней поиграй.

Внук. С ней не разыграешься, лучше с тобой.

 

* * *

После обеда Дочь наводила порядок на кухне. Она мыла посуду, а Внук рисовал что-то цветными фломастерами.

 

Дочь. Мама, я не буду жить, как ты, не буду! Сколько можно терпеть пьяницу! И что хорошего в таком замужестве?

Она. Успокойся...

Дочь (перебивая). А я спокойна.

Она. Не надо при ребенке.

Дочь. Да этот ребенок уже все понимает. Он отца-то трезвым практически не видел.

Внук. Видел. Трезвый он хороший.

Дочь. Хороший... Как будто рок над нашим родом. Причем, только над мужской половиной. Такие бабы прекрасные, а мужики одна гниль. Отца сгубила водочка, отчим пьет, муж пьет... (сыну) Ну, если и ты вырастешь и будешь пить...

Внук (поспешно). Я не буду, не буду!

Женщины засмеялись.

Она. Ладно, сменим тему. Давайте вместе придумаем стихотворение.

Внук. Давай, какое?..

Она. Я познакомилась с одним человеком в больнице, он мне написал стихотворение. Надо же ответить.

 

Из сумки достала сборник, прочла вслух стихотворение, посвященное ей.

 

Дочка. Мама?!... Кого это ты увлекла?

Внук. Под дождем совсем промок и упал на мокрый бок

Дочка. Мама?..

Она (внуку). Сам ты упал на мокрый бок.

Внук. Нет, он упал, он. Ведь это он совсем промок, а не я!

Она (внуку). Не кричи, (дочке). Ничего серьезного, просто скучно одной гулять, нашелся кавалер, поэт. Беседуем о творчестве.

Дочка. Ты его знала до этого? (Взяла в руки сборник, листает)

Она. Нет, конечно, просто палаты рядом.

Дочка. Так знакомиться, в твоем возрасте?!

Она. Успокойся. Он твой ровесник. Ничего страшного не случится.

Дочка (шутливо) Конечно, ничего страшного. И все-таки веди себя прилично.

Она (пишет что-то на листочке). Я всю жизнь веду себя прилично. Надоело.

Дочка. Ну, так что же ты собираешься ответить?

Она. Да вот, есть вариант (протягивает дочке листочек).

 

* * *

Он весь вечер пишет, уютно устроившись под торшером в кресле. В соседней комнате работает телевизор. Взял чистый лист из пачки. Вошла жена.

 

Жена. Что ты пишешь?

Он. Сценарий.

Жена. Сценарий? Сценарий... чего?

Он. Вечерами, то есть один раз вечером, я гулял с известной актрисой.

Жена (села рядом на подлокотник кресла). Ну и как?

Он. Что как... гуляли, говорили о творчестве, о стихах, о форме и содержании. Очень интересно.

Жена (показывает на написанное). А это зачем?

Он. Чтобы дальше гулять. Это сценарий. История знакомства молодого поэта и пожилой знаменитой актрисы. Я потом тебе почитаю.

Жена. Ты мне все сказал?

Он. Нет, не все. Я не сказал, что я влюбился.

 

Жена молча встала и вышла из комнаты.

 

* * *

Ночь, он все еще пишет. Вошла жена в ночной рубашке, молча села в свободное кресло напротив него.

 

Он. Почему не спишь?

Жена. Скажи мне еще раз, что ты меня больше не любишь.

Он. Такого я не говорил. Я люблю тебя.

Жена. Да!? А ее?

Он (откладывает текст). Чтобы написать сценарий, мне нужно влюбиться в актрису, как актрисе нужно влюбиться в партнера, чтобы сыграть любовь. Когда я говорю, что я влюбился, это не означает, что я тебя больше не люблю.

Жена (тихо). Я поняла.

Он. Скоро утро, ложись.

Жена. А ты?

Он. И я.

 

Он привлек жену к себе, почувствовал, как дрожат ее плечи. Провел пальцами по ключице. Такие родные косточки!..

 

Жена. Ей ведь, кажется, очень много лет...

Он. Очень.

Жена. Ну, тогда я спокойна.

 

* * *

Воскресенье

 

Она уже встала, разминается у открытой форточки. Слышен звон ключей на лестнице. Дверь открылась, в прихожую ввалился ее муж в доску пьяный. Что-то бормочет про себя. Она прикрыла дверь в свою комнату и шире распахнула форточку. Муж копошится в прихожей, уронил пальто, поднял его, повесил на вешалку, развязывает шнурок. Один ботинок снял, на втором шнурок затянулся узлом.

 

Ее муж (едва выговаривая). Урод!..

 

Он ударил ладонью по полу, сплюнул в воздух, подошел в одном ботинке к ее комнате, ногой открыл дверь.

 

Ее муж. А-а, з-занимаемся... и-ик, хорошо... (оперся о косяк) А я не спал всю ночь. Вот. А п-почему ты дома?

Она. Закрой дверь и иди проспись.

Ее муж. И тебе неинтересно, где я был? Тебе вообще неинтересно, что со мной происходит?

Она. Неинтересно.

 

Оскорбленный, с ботинком на одной ноге, муж пошел в спальню, упал на свою кровать и сразу отключился.

И начался обычный день русской женщины: кухня, пылесос, стирка и пьяный муж отдыхает в соседней комнате, заботливо прикрытый пледом. Два ботинка стоят рядом.

 

* * *

Понедельник

 

Утро. Косые лучи освещают холл на первом этаже рядом с залом лечебной физкультуры. Он сидит в кресле, ожидая начала занятий. Время от времени закрывает глаза, подставляя лицо солнцу.

Она вошла в холл и остановилась напротив него, загораживая свет.

 

Она. Здравствуйте!

Он (вздрогнув от неожиданности). Здравствуйте! В понедельник они встретились.

 

Она достала из кармана вчетверо сложенный листок, протянула ему.

 

Он. Что это?

Она. Ответ. Прочитайте.

Он. Я оставил очки в палате. Прочитайте Вы, если не трудно.

Она. У меня тоже нет очков.

Он. Но Вы же наизусть можете.

Она. Неловко как-то... Люди кругом.

Он. А Вы тихонько.

 

Она села рядом с ним, шепотом читает, изредка поглядывая на молчаливых больных, покорно ждущих свои процедуры.

 

Она.               Стихи всерьез писать не смея,

В стихах валяю дурака.

Еще не вечер, но немеет

От позвоночника рука.

Свердловка! Старая больница,

Мы познакомились вполне.

Лечить устала? И лечиться,

Поверь, так надоело мне.

Но мой сосед и я сегодня

Пойдем гулять в больничный двор

И на Елагин остров сходим,

Тайком махнув через забор.      

 

Он оглянулся. Сидящие в очереди больные спокойны и безучастны. Как странно, что они не слышат танго...

 

* * *

Врач, стоящий у окна четвертого этажа, увидел, как внизу двое его пациентов спустились к речке, что-то обсуждая на ходу. Женщина смеялась и возбужденно жестикулировала. Они подошли к голым красным кустам у ограды. Женщина полезла в заросли. Мужчина нерешительно потоптался и направился за ней. Вот тебе и зануда!   сказал сам себе врач.

 

* * *

Он и Она идут по Елагину острову.

 

Она. Расскажите, как Вы провели выходные.

Он. Вы знаете, что я делал?

Она. Что?

Он. Я писал сценарий.

Она (удивленно). Какой?

Он. Это история нашего знакомства.

Она. Интересно.. .Зачем это? Ведь никакой истории нет.

Он. А я заглянул в будущее. В своем воображении.

Она. Будущим жить нельзя, как и прошлым. Живите настоящим. Вот веточка, вот скамеечка, вот галка на дереве, вот Елагин остров.. .И никаких историй!..

Он. В этой истории нет случайностей. Какая-то высшая преднамеренность. Я предлагаю Вам сделать фильм на этой основе.

Она. Фильм?!... О чем?

Он. О любви.

 

Она засмеялась так громко, что разлетелись галки с невысокого кустистого дерева. Он помолчал, потом начал смеяться вместе с ней.

 

Она. А Вы знаете, что значит снять фильм сейчас?

Он. Догадываюсь.

Она. Вы знаете, сколько талантливых сценариев лежат на студиях и остаются невостребованными?

Он. Это ничего не меняет. У каждого сценария своя судьба.

Она. Это Ваш первый сценарий?

Он. Да.

Она. Наверное, поэтому Вы такой смелый.

Он. Как Вы думаете, у нас может получиться?

Она (показав на себя), У нас? Сомневаюсь.

Он (показав на себя). А у нас получится.

 

* * *

Вечером в Ее палате. Она забралась с ногами на кровать, вяжет носочки. Он разбирает исписанные страницы.

 

Он. Только! Прошу не перебивать, дослушать все до конца и вопросов не

задавать, что бы Вы ни услышали.

Она. Хорошо.

Он (читает). Пролог. Утро. Она собирает вещи в большую спортивную сумку...

Она. Как интересно...

 

Он взглянул на нее коротко и продолжал читать. Как бы чужими словами, с листа, он рассказал ей, как он выделил ее из всех и приблизил на очень опасное, короткое расстояние к своему сердцу.

Узнавая себя в главной героине, Она смеялась. Он влюблялся в этот смех. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами. Он влюблялся в эти глаза. Руками она перебирала спицы, разматывала нитки. Он влюблялся в ее руки.

Закончив читать. Он закрыл папку и положил на кровать. Она опустила ноги в тапочки, стала разливать чай. Спросила строго: "Вам с сахаром? " Он кивнул.

 

Он. Что молчите? Так уж все плохо?

Она. Нет, не плохо, но... странно.

Он. Что именно?

Она. Вы хотите сказать, что Ваш главный герой за три дня влюбился в Вашу героиню?

Он. Да.

Она. Вы думаете, это возможно?

Он. Конечно, я писал это с себя.

 

Она засмеялась, потом отхлебнула глоточек чая. Он очистил апельсин, разделил его пополам, протянул ей половинку.

 

Он. Давайте попробуем: я буду продолжать писать, а Вы меня поправлять профессионально.

Она (неуверенно пожав течами). Хорошо... Попробуем.

Она отставила чашку с чаем и снова принялась за вязание. Он съел свою половинку апельсина, запивая его чаем, но разговор так и не продолжился.

Он. Наверное, мне пора уходить.

Она. Наверное.

 

Он взял свою папку, встал со стула.

 

Он. Я пошел. Спокойной ночи.

Она (шутливо выбрасывая руку в сторону двери). Вон отсюда!..

 

Он вышел вон.

Оставшись одна, Она услышала, как Он вошел к себе, как закрыл за собой дверь, как скрипнула кровать за стенкой. Она сомкнула ладони, вложила в них лицо и так сидела неподвижно. Потом встала, прошлась босиком по палате.

 

Она (вполголоса). Она волнует его как женщина... Это означает, что я... волную его как женщина!.. Невероятно!

 

Все что угодно готова была Она услышать в этот вечер, но только не то, что услышала. Несколько дней легкого знакомства, пара записок со смешными стихами, и вдруг какой-то сценарий, где он и она главные герои, и он признается ей в любви!

Невероятно! Разве я дала какой-нибудь повод? Нет! Спичку зажигает он сам!

Или все это сон и не было Его здесь сейчас? Но вот кожура апельсина, который он только что чистил. Пахнет апельсином. А это что? Она взяла в руки фотографию, перевернутую изображением вниз. Прочла: Прекрасной актрисе от автора сценария и исполнителя главной роли в фильме о любви. Его подпись и дата. Она покачала головой: Наглец! Он просто наглец! Но рассердиться не успела. Перевернула фото. Прислонившись к какой-то кирпичной стене. Он сидит прямо на траве в длинном пальто и надвинутой на глаза широкополой шляпе. Это же он! Он ждет ее в навязчивом повторяющемся сне. Мужчина, который снится ей много лет, лежит за тонкой перегородкой в соседней палате!.. Она задохнулась, рывком распахнула окно. Дождь забарабанил по подоконнику.

 

* * *

Лежа в постели в своей палате. Он повернулся на резкий грохот оконной рамы. Попал! сказал Он сам себе шепотом и почему-то помассировал левой рукой область сердца.

 

* * *

Вторник

 

Утро. Их ниша. Она вышла из палаты, когда Он уже возвращался с завтрака. Прошли мимо друг друга.

 

Он. Доброе утро!

Она. Доброе...

 

По ее лицу он прочитал все: потрясение, бессонная ночь.

 

* * *

Когда Он вошел в зал ЛФК, Ее увидел не сразу. Занятия еще не начались. Мужчины разминались на тренажерах, женщины разбирали и раскладывали на ковре простыни для специальных упражнений. В самом конце зала Она уже лежала на своей простыне, заложив руки за голову и закрыв глаза. Он подошел, остановился над ней. Она открыла глаза, но не пошевелилась.

 

Он. После обеда пойдете гулять?

Она. Я сегодня никуда не пойду, буду целый день спать.

Он. А после ужина?

Она. После ужина может быть...

 

Инструктор вошла в зал, как всегда, подтянутая и привлекательная. Улыбнулась, проходя мимо Нее, показала рукой в сторону двери: Вас там ждут. Она оглянулась: Где, кто? За приоткрытой дверью стоял мужчина в верхней одежде, явно не пациент. Она узнала мужа, поднялась и вышла к нему.

 

Ее муж. Здравствуй. Как самочувствие?

Она. Все нормально.

Муж. Я принес тебе фрукты, хурму, ты же любишь. Вот, возьми.

Она. Спасибо.

Муж. Глаза красные. Голова болит?

Она. Нет, спала плохо. После занятий пойду досыпать. Как твои дела? Что с работой?

Муж. Ничего, налаживается потихоньку. Ты извини за мой видок в воскресенье. Целую неделю в напряжении, потом возьмешь и надерешься, как скот...

Она. Ладно уж Но ты держись.

Муж. Я держусь.

Она. Как мои цветы? Поливай их, пожалуйста.

Муж. Я поливаю.

Она. Хоть ты и не веришь в это, ты с ними поговори,

Муж. Ладно. Почему не верю, не такой уж я совсем заземленный.

Она. Ты им скажи, что я скоро приду, что я их люблю. Они все слышат. особенно апельсин. Видел, какую он новую ветку выкинул? Мне иногда кажется, что у него есть уши. Очень любит слушать хорошие слова. Ты ему скажи.

Муж. Скажу. Почему бы не сказать. Ты на воздухе бываешь?

Она. Конечно, гуляю в любую погоду. Странно, они все просиживают у телевизора, не гуляет почти никто. А вечером у Крестовки страшновато одной.

Муж. Ты осторожней, там полно шпаны. Лезут через забор с моста. Она. А у меня теперь появился провожатый.

 

Через приоткрытую дверь она показала глазами на шведскую стенку и на знакомую фигуру в красном спортивном костюме. Он почувствовал, что на него смотрят, повернул голову, кивком поприветствовал незнакомца.

 

Муж (прикрывая дверь). Ну и слава богу, на мужчину похож.

Она. Я пойду? Занятие уже начинается.

Муж. Счастливо, не болей.

Она (целует мужа). Спасибо тебе.

 

* * *

Когда в столовой еще ужинали, Он, уже одетый, быстро, чтобы не столкнуться с ней, вышел из палаты, почти бегом спустился по лестнице, миновал вестибюль и только, когда оказался на улице, медленно пошел к Крестовке, закуривая на ходу. Присел на скамейку у речки и стал наблюдать за отражениями фонарей в колеблющейся воде. Легкая рябь то включала, то выключала огоньки-отражения, играя с ними. Ждал долго.

Наконец, услышал приближающиеся торопливые шаги, но головы не повернул, а только сказал громко в пространство: Ну, вот Вы и пришли, чтобы меня мучить. Ответа не было. Он обернулся. Какой-то мужчина в рабочей куртке, притормозивший на время шаги, чтобы закурить сигарету, с недоумением посмотрел на него и пошел обратно вдоль Крестовки, все время прибавляя шаг и изредка оглядываясь. Он коротко хохотнул и посмотрел на часы. В этот вечер он ждал ее напрасно. Она не пришла. Она спала глубоко и спокойно на своей койке с включенным светильником над кроватью и раскрытой книгой у щеки. На тумбочке в больничной тарелке краснела хурма. Рядом лежала большая плитка шоколада.

 

* * *

Среда

 

Узенький коридорчик на первом этаже возле процедурного кабинета. Он сидит в кресле. Она подошла, молча села рядом.

 

Он. Вы не пришли вчера, и я не решился Вас беспокоить.

Она. Я проспала вчера.

Он. А как сегодня?

Она. Да.

Он. Что да?

Она. Сегодня да.

Он. Тогда   в вестибюле, сразу после обеда. Мы пойдем открыто, через проходную.

Она. Как через проходную?

Он. Элементарно, Ватсон.

Она. Вы уверены, что нас не завернут?

Он. Я уже пробовал, меня не завернули. Главное, не моргать и не суетиться.

Она. Так?

 

Она сделала честное лицо. Он хмыкнул, тихонько стал вносить коррективы в трактовку. Попытались сдержать смех, но остановиться уже было трудно. На них стали оглядываться пациенты. Проходящая по коридору Дама в парике толкнула под локоть свою новую спутницу.

 

Дама. Видите, артистка? Уже и здесь нашла, с кем пофлиртовать.

Спутница. Да что Вы говорите! Она же в возрасте.

Дама. А для них возраст не помеха. Это мы помним о возрасте.

 

* * *

Больница, как маленький замкнутый мирок, чутко реагировала на события. Никто ничего толком не знал, но почва для слухов была вспахана. Больные, медсестры, врачи усилили наблюдение за ними и сообщали друг другу разные подробности. Информация распространяется мгновенно.

Их ниша напротив столовой, очень близкое расположение дверей-кулис их палат сами собой создают маленькую сцену и зрительный зал. Они играют на сцене, в зрительном зале всегда кто-то есть.

Его палата тоже приобретает статус особой. Ему, наверное, специально никого не подселяют, чтобы не нарушать ход интересного кино! Никто не знает, что происходит в их палатах, на сцену они выходят уже в гримах и в костюмах. Если они не выходят, зрители понимают, что готовится новое действие, и ждут.

 

* * *

Врач открыл дверь своего кабинета, подошел к столу и стал протирать очки мягким замшевым квадратиком. Случайно взглянув в окно, он увидел, как через двор идут Он и Она. Уверенно прошли мимо дежурного и скрылись за проходной.

Вскоре они были уже на Елагином острове. Прошли мимо дворца, миновали Масляный лужок с пожухшей бурой травой и по широкой аллее, пролегающей между высокими деревьями с остатками осенней уже неяркой листвы, направились в парк.

 

Она. Я подумала над Вашим предложением. Никаких сценариев. Мы будем просто дружить.

Он. Сегодня шикарная погода, как на заказ!

Она. Да, действительно

 

Помолчали.

 

Он. А как Вы любите дружить? Семьями?

Она. Дружить можно и не встречаясь. У меня есть сестра, очень близкий мне человек. Она намного младше меня. Живет в другом городе, видимся раз в год. Пишем друг другу не часто. Но можно сказать, что мы очень дружны и очень друг друга любим.

Он. Кстати, о любви. Можно взять Вас за руку?

Она (сердито). Еще чего! К тому же я без перчаток.

Он. А в перчатках можно? Возьмите мои (протянул ей перчатки).

Она (остановившись). Зачем Вы оставили у меня свою фотографию?

Он. Чтобы Вы меня не забыли. Надеюсь, я Вас поразил?

Она. Поразили не Вы, поразил киномеханик.

Он. Какой киномеханик?

Она. Тот, который вот уже несколько лет крутит мне один повторяющийся сон.

Он. Повторяющийся сон это интересно. Расскажите, я вставлю его в сценарий.

Она. Никаких сценариев! Никаких снов. Живите настоящим. Вот веточка...

Он (подхватывая игру)... вот птичка, вот лужица!..

 

Она засмеялась. И смех у нее ретро подумал Он. Сейчас уже так не смеются.

Трудно представить, что в пору поздней осени природа может быть так богата красками. Голубело небо, чернели галки и вороны на деревьях с остатками желтой сухой листвы, сиял белизной оставшийся вдалеке Елагин дворец. Они свернули с аллеи на узкую тропинку, которая огибала высокий красный кустарник и дальше спокойно и плавно направлялась куда-то мимо радостно розовеющих на солнце берез и изредка встречающихся темно-зеленых елей. Говорили обо всем: о Чехове, о контрапункте, о материальности мысли.

Даже припомнили пару смешных безыдейных анекдотов. И только в разговор о сценарии Она включалась неохотно. Неожиданно остановилась возле большого куста сирени.

 

Она. Почки уже набухли. Такой теплый ноябрь.

Он. Вас это огорчает?

Она. Мороз убьет их. Говорят, зима будет холодной (повернулась к нему). Вы умеете читать подсказки?

Он. Чьи подсказки?

Она. Нашего подсознания. Оно ведь постоянно обращает наше внимание на что-то существенное для нас.

Он (указав на куст). И в чем же смысл этой подсказки?

Она. Ни в чем. Я замерзла, это солнце обманчиво. Пойдемте домой.

Он (смеется). Домой в больницу! Пойдем через проходную?

Она. Еще чего! Только через лаз. Зачем рисковать? Вы же не хотите, чтобы Вас завтра выписали?

Он. Не хочу. На ужин пойдете?

Она. А как же. Надо там показаться.

Он. А после ужина пригласите на чай?

Она. Приглашу. От Вас так просто не отделаться, я знаю.

 

* * *

В своей палате Он неожиданно увидел угрюмого пожилого человека. Новый пациент собирался на ужин. У него на лбу было написано Ворчун.

 

Он. Добрый вечер.

Ворчун. Что, одной койки мало было, раскидал тут свои вещи, накурил, добрый вечер.

Он. Виноват, я тут жил один, как в келье. Что болит?

Ворчун (смягчившись). Колени.

Он. Подремонтируют.

 

Говорить было больше не о чем, да новый сосед, судя по всему, и не жаждал общения. Он включил радио. Передавали новости. Кандидаты в депутаты Законодательного собрания обещали резко изменить к лучшему жизнь горожан.

Дома не надоело слушать эту чухню... буркнул Ворчун и вышел, услышав призыв на ужин.

Да, контрапункт... сказал Он самому себе.

 

* * *

А вечером они пили чай в Ее палате. Обычное чаепитие, как тысячи других. На салфетке, закрывающей скучный больничный столик красивый натюрморт: мед, хурма, яблоки, печенье. Собственно, чай уже выпит. Осталось только попрощаться.

 

Он. Половина второго. Мне пора.

Она. Да!

 

Но оба не сдвинулись с места. Наконец, он встал. Она быстро взяла со стола его чашку и протянула ему. Он взял чашку, отошел к двери и прислонился к косяку. Она смотрела на него с любопытством зрителя, который наблюдает за развитием сюжета: а что будет дальше?

 

Он. Сейчас мы проверим, действительно ли мысль материальна. (Про себя) Милая моя актриса, сыграй сцену нашего расставания, как надо. Ты сейчас стряхнешь крошки печенья с халата... встанешь... подойдешь ко мне... поцелуешь... откроешь дверь... чуть подтолкнешь меня к выходу и пожелаешь спокойной ночи... Ну же, вставай!   приказал он молча. Она замерла ненадолго, потом отрицательно помотала головой. Он помотал головой утвердительно, подошел к ней, наклонился к лицу. Она не сопротивлялась. Спокойной ночи сказал он и вышел. Свое спокойной ночи она еле выговорила уже ему вслед. Дверь за ним закрылась. Она упала на кровать, обхватив голову руками. Господи, помоги мне справиться с этим! Вскочила, вдохнула воздух, резко распахнула дверь палаты и пошла в одних носках по темному больничному коридору. Господи, помоги мне справиться с этим! Вам плохо? сонно спросила ей вслед старая медсестра, дежурившая на этаже. Мне слишком хорошо, ответила она, возвращаясь к столику медсестры. Дайте валерьянки.

 

* * *

В Его палате над койкой соседа горел свет. Ворчун не спал, был хмур.

 

Ворчун. Что, согрешил, теперь будешь ворочаться всю ночь, спать не дашь

Он. Успокойся, дед, мы пили чай.

Ворчун. Да, чай, конечно. Теперь это так называется.

Он не стал возражать, закрыл глаза. А когда он их открыл, был уже

 

Четверг

 

Первое, что Он увидел   лицо наклонившегося над ним Ворчуна.

 

Ворчун (назидательно). Надо было напарить бабу, чтоб не мучилась. Ходила вон по коридору всю ночь в своих синих штанах.

 

Он улыбнулся, ничего не ответил.

 

* * *

В зале ЛФК группа постепенно собиралась к началу. Когда вошла Она, Он оставил тренажер-велосипед и подошел к ней.

 

Он. Доброе утро,

Она. Здравствуйте. Как спалось?

Он. Спал, как младенец. Сосед, правда, ворочался. Вставал, выходил... Вы как?

Она. Спала отлично. Чай с мятой и медом   верное средство.

 

Вошла Инструктор, начались занятия. Он с улыбкой наблюдал за тем, как Она путала движения и сбивалась.

 

* * *

После занятий Она направилась в аптеку. Быстро пройдя через вестибюль, остановилась возле дежурной.

 

Она. Простите, аптека на каком этаже?

Дежурная (показывает). На втором, в левом крыле.

Она. Спасибо.

 

Когда она стала подниматься по лестнице, ее неожиданно громко окликнули.

 

Подруга. Подруга! Ты что здесь делаешь?

Она. Привет Лежу в больнице.

Подруга. Как в больнице?

Она. А ты?

Подруга. Я в поликлинику пришла, (с пафосом) Как в больнице?! Я не хочу тебя здесь видеть! (роется в сумочке) Вот   книжка. Я как раз читаю. Здесь все: и о правильном питании, и о саморегуляции. Возьми, читай! Тебе сейчас нужнее.

Она. Спасибо, но я все это знаю.

Подруга (горячо) Нет! Ты этого не знаешь. Ты должна победить болезнь. Ты не должна лежать в больнице!

Она. Да я ведь чувствую себя...

Подруга (перебивая) Вот, возьми   хурма. Я себе купила, но тебе сейчас

нужней.

Она. Не надо, мне муж принес целый...

Подруга (перебивая) Бери! В ней много железа.

Она (берет хурму, говорит уже на ходу) Извини, мне пора, аптека закроется на обед (машет рукой).

Подруга (вдогонку) Держись, не раскисай!

 

Она оглянулась. Подруга выразительным жестом показала, как держаться. Она засмеялась, кивнула.

 

Подруга (не давая вставить ни слова). Тебе что-нибудь нужно? Что тебе принести? Лак принести для ногтей?

Она. Успокойся, все у меня есть... Ты даже представить себе не можешь, как я счастлива здесь.

 

Подруга замерла, с изумлением глядя на Нее.

 

* * *

Пятница

 

Он ждал ее в больничном дворе, прогуливаясь взад-вперед. Вскоре Она вышла со своей сумкой, помахала ему рукой, подошла.

 

Он. По домам?

Она. Да, до понедельника (подала ему руку в перчатке).

Он. Может быть, я провожу Вас до дома?

Она. Не стоит. И так мы привлекаем слишком много внимания.

 

Она кивнула в сторону вестибюля, где из-за стеклянной двери за ними наблюдали две медсестры.

 

Он. Вас это беспокоит?

Она. Не очень. Но неприятно, когда об актерах болтают бог знает что.

Он. Понятно. Честь мундира.

Она. Я пошла?

Он. Идите. Но не быстро. Я догоню Вас за проходной.

 

Он так и сделал. За проходной они встретились, прошли немного.

 

Он. Что Вы делаете завтра вечером?

Она. Завтра? Готовлюсь к спектаклю в воскресенье.

Он (шутливо). Роль зубрите?

Она (в тон ему). Да, конечно.

Он. А что, если я приглашу Вас завтра на вечернюю службу?

Она. В церковь? О, я соглашусь.

Он. Тогда в парке Александро-Невской Лавры без четверти шесть.

 

Договорились сказала Она и заторопилась на подошедший автобус. Он вернулся на проходную, спросил у вахтера, можно ли позвонить, тот кивнул. Трубку взял сынишка.

 

Он. Привет, сын!

Сын. Ой, папа! Ты домой?

Он. Да, домой. Скажи маме, что на работу зайду ненадолго.

Сын. А мамы еще нет с работы.

Он. Так вы одни дома?

Сын. Нет, бабушка приехала.

Он. Ну, целую тебя. Скоро буду. Бабушке привет.

 

* * *

Секретарша, эффектная немолодая женщина, отмечала свой день рождения. Когда Он спустился в зал приемов, веселье уже выходило из берегов. Его встретили общим возгласом: О-о-о! Кто пришел!

 

Он. Сегодня я без цветов, но с любовью (целует в щеку виновницу торжества).

 

Конечно же, потребовали выпить штрафную. Он предупредил, что пьет только коньяк. Ему налили от души, он выпил и влился в общее веселье.

Зазвучала музыка, раздвинули стулья для танцев. Он присел рядом с виновницей, полез целоваться. Та под хмельком, но держится на расстоянии.

 

Он. А что такое?

Секретарша. Что Вы делаете?!

 

Он все-таки поцеловал ее в щеку. Затем в шею. Она взглянула строго: За мной муж заедет. Он перешел к другим дамам, выпил с ними еще и снова вернулся к секретарше. Снова поцеловал. Я Вас не узнаю сказала она. В зал вошла молодая сотрудница, огляделась, подошла к нему. Он встал, слегка покачиваясь, пошли танцевать. Неожиданно он обнял ее. А поцелуй был таким долгим, что все вокруг это заметили. Сотрудница ничего не поняла, отстранилась, но не вырвалась. Танец закончился.

Он был уже пьян, когда пытался произнести тост: Виновница сегодняшнего торжества одна из тех женщин, о которых трудно говорить прозой. Лучше стихами. А еще лучше песней!   перебил его молодой коллега и запел что-то им обоим хорошо знакомое. Он подхватил. Освободили место на длинном столе, забрались на него с ногами. Щелкнула вспышка фотоаппарата. Дамы были в восторге. Песню подхватили все.

Уже очень поздним вечером, темным и сырым. Он на автопилоте брел домой по безлюдной улице. У телефона-автомата остановился. Нащупал в кармане жетон. Вошел, набрал номер. Она сняла трубку сразу, но он не торопился, вначале раскурил сигарету.

 

Она. Я слушаю. (Молчание), Кто это?

Он. Ты не можешь объяснить мне популярно, почему я сейчас должен ехать домой?

Она. А мы уже на ты?

Он. Почему я сейчас должен ехать домой?

Она. Потому, что это Ваш дом, Ваша семья. Там Вас любят и ждут.

Он. А я люблю тебя! И хочу быть с тобой. Я сейчас хочу быть с тобой, ты поняла?

Она. Ты пьян?

Он. Да, но это ничего не меняет.

Она. Меняет. Не пей, братец Иванушка, козленочком станешь.

Он. Ты ничего не поняла.

Она. Я все поняла, но у меня аллергия на козлят. До свидания, и больше не звони. Я сплю.

 

Он затянулся сигаретой и сказал гудкам в трубке: Ладно, до завтра.

 

* * *

Суббота

Проснувшись от запаха кофе. Она вышла на кухню. Муж завтракал и читал газету. Она села напротив и сказала: Я влюбилась страшным образом. Муж газету не отложил.

 

Муж. Это очень хорошо.

Она. Ничего хорошего. Он совсем мальчик. И женат. И порядочный человек.

Муж. Так тебе и надо!

Она. Спасибо. Как твои дела?

Муж. Шикарно.

Она. Вечером меня не будет, ужинай один.

Муж (отложив газету).Что ты так обо мне беспокоишься? Я справлюсь.

 

* * *

Когда Он одевался, собираясь уходить, в прихожую вышла жена с книгами в руках.

 

Жена. Забыла сказать, я принесла тебе сценарии! Несколько, самых разных.

Он (рассматривает книжки). Вот спасибо! Надолго дали?

Жена. Насколько надо. А ты надолго уходишь?

Он. До вечера.

 

Она взяла книги, ушла в комнату. Оттуда спросила.

 

Жена. Ты встречаешься с кем-то?

Он. Да.

Жена. С женщиной?

Он. Да, с женщиной.

Жена (вышла в прихожую). Я купила новый дезодорант, попробуй, очень хороший. Крепкий мужской запах.

Он. Спасибо, я как раз его и брал.

Сын (выбежал в прихожую, выхватил у матери из рук дезодорант). Мама, если папа встречается с женщиной, не давай ему ничего такого! А то вдруг он понравится этой женщине.

Он. Успокойтесь, у меня деловое свидание (целует сына и жену).

 

* * *

И вот уже с другой женщиной Он идет по дорожке парка Александре-Невской Лавры.

 

Она. Я здесь не была лет пятнадцать. Оказывается и кроме Елагина острова есть красивые места!

 

Постройки Лавры, храм и колокольни, высокие деревья внушали благоговение. Словно угадав их настроение, зазвонил благовест.

 

Он. Что Вы слышите?

Она. Что-то о вечности, конечно же.

Он. Внимательно послушайте. (Бьет один большой колокол) Слышите? Лю-боовь, лю-боовь, лю-боовь...

Она. Да, теперь слышу. Похоже. Вы часто здесь бываете?

Он. Нет, не часто. Но я крестился здесь, пять лет назад.

Она. Вот как? А меня в детстве крестила бабушка, тайком от мамы. И жили мы рядом с церковью. Я ведь в деревне росла. Каждый день в церковь бегали. Нравилось очень: все так красиво, таинственно.

 

* * *

В храме во время службы они стояли рядом на мужской половине. Женщины, стоявшие в основном на другой стороне, были в платочках, либо в беретах, шапках. Она заметила это, тихонько спросила: Я ведь уже ничего не помню, кажется, голова должна быть покрыта? Он кивнул: У женщин   да. А ты сними шарфик с шеи...

Она сняла шарфик и повязала голову, благодарно взглянув на него. Через какое-то время он наклонился к ней: Мы можем не стоять всю службу. Да, уйдем раньше,   ответила она, но еще немного побудем.

Церковная служба завораживала. Как в театре,   подумала Она,   хорошо отрепетированный и слаженный спектакль. Но актеры волнуются, выходя на сцену. А здесь? Волнуются ли они? Наверное, да. Иначе, как бы им удалось держать меня в этом радостном ожидании чего-то неизведанного.

Он снова наклонился к ней.

 

Он. Дай мне на секунду твою руку.

Она. Не могу. Мне страшно.

Он. Дай руку и ничего не бойся.

Она вложила свою руку в его теплую ладонь, а дальше уже ничего не помнила и не понимала.

 

Услышала только его вопросительное пойдем?, тут же направилась к выходу, вслед за ним пробираясь через толпу.

Вышли из церкви, молча пошли по темной аллее. Потом он сказал: Мы простояли час, как одну минуту. Она ахнула: Неужели час? Он остановился.

 

Он. Вчера зашел на работу, у секретарши был день рождения. Надрался. Со мной это редко бывает.

Она. Я вчера сказала все. Мне нечего добавить...

Он. Я был пьян, но я сказал одно слово...

Она. Ни слова больше. Меняем тему.

 

Она неторопливо пошла по аллее к выходу, он за ней.

 

Он. Почему?

Она. Хорошо, продолжим. В лета, как Ваши, живут не бурями, но головой

сказал Гамлет, принц датский, своей матери, и он был прав. Дамы моего возраста уже об вечном думают и преобразовывают сексуальную энергию в творческую.

Он (с иронией). А это легко?

Она. Элементарно, Ватсон. Я это делаю всю жизнь. Всю мою любовь я отдавала партнерам на сцене. Мир вымысла ~ он так же реален, как и материальный мир. Только он лучше. Там больше свободы. Все зависит исключительно от силы твоего воображения.

 

Ее откровенность обезоруживала, но тему он не поменял.

 

Он. Кого же Вы будете любить завтра?

Она. Писателя Пола Шелдона. Я играю его фанатичную поклонницу Энни, медсестру, маньячку и убийцу. По Стивену Кингу.

Он. Вот-те на! Никак не ожидал от Вас такого.

Она. Сама не ожидала.

Он. И Вам интересно играть больную, сумасшедшую женщину?

Она. Да, интересно. Более того, я люблю свою Энни и очень жалею. Ее трудно винить в том, что она такая. Жизнь виновата.

Он. Жизнь виновата, что она маньячка?

Она. Да. Вы знаете, что маньяки это, как правило, люди, которые в детстве были лишены любви и ласки? Мир без любви начинает вырождаться и плодить мутантов, что сейчас и происходит. Так что моя Энни героиня нашего времени, и она достойна сострадания.

Он (улыбнувшись). Я приду завтра на спектакль и сам все проверю.

Она. Пожалуйста, не надо! Спектакль идет очень редко, я давно не играла, буду нервничать. Я приглашу Вас потом, когда выпишемся из больницы, придете с женой.

Он. Спасибо за напоминание. Вы, кажется, тоже замужем?

Она. Вот интересно! Это же Вы ко мне пристаете, а не я к Вам.

Он. Все правильно.

Наш век устроен жестко и практично:

Жена должна быть с мужем, муж с женой.

И если воспротивиться публично,

Порядок не изменится в иной.

Она. Это кто?

Он. Это я.

 

Кто ты? думала Она. Зачем ты появился в моей жизни? А о чем думал Он, глядя на нее, было непонятно.

 

* * *

Воскресенье

 

Зал театра. Полутемно. Он осторожно вошел, сел на свое место в партере, за креслами, недалеко от выхода. На соседнее свободное место положил букет цветов и стал протирать стекла бинокля. Огляделся. В зале много молодежи.

Раздаются свистки, шум. Нестройными рукоплесканиями зрители просят начинать. Слева за его спиной двое молодых людей с хлопком открыли банку пива. Справа шелестят обертками шоколада и громко разговаривают две милых девушки. Здравствуй, племя младое, незнакомое...

 

* * *

Третий звонок. Она, уже загримированная и одетая, быстро спустилась по закулисной лестнице к сцене. Перед выходом коротко перекрестилась, шумно вздохнула, положив руку на грудь. На сцену вышла медленно.

По тому, как некстати звякнула чашка в руках Энни, как вдруг выпала из рук коробочка с таблетками Он понял, что Она очень волнуется. Сидящий за его спиной парень наклонился к своему приятелю и отпустил какую-то шугочку в ее адрес. Оба хмыкнули и отхлебнули пива из банки.

Ты сейчас возьмешь себя в руки, медленно и властно стал внушать Он Ей, абсолютно веря в материальность мысли.   Ты прекрасная актриса, а женщина каких нет! Поверь в это и играй!

И она играла. Вначале неуверенно и скучно, потом хорошо, потом блестяще.

Когда у Энни случился первый срыв, и она, грохнув об пол миску с супом, стала кричать на своего писателя, а потом вдруг неожиданно застыла с бессмысленно вытаращенными глазами и растопыренными руками, зал притих, ошеломленный внезапностью такого превращения.

Как злой ребенок, не помнящий своих проделок, в следующей сцене Энни опять обрушила на Пола свою любовь и заботу. Эксцентрично принаряженная в длинный хитон, с колпаком на голове, она разбудила любимого писателя в половине шестого утра выстрелом из хлопушки, сделала ему немыслимые подарки, но через какое-то время снова пришла в ярость, не получив в ответ благодарности и любви.

Закончился первый акт. Зал взорвался аплодисментами. Он победно оглянулся на молодых людей. Те сосредоточенно жевали что-то и молчали. Ты победила! Победила! мысленно кричал он ей.

Сменялись картины и сцены второго акта. Он узнавал и не узнавал ее в этом странном, больном и жестоком, но почему-то привлекательном существе. Зал замирал вместе с ним, когда Энни выхватывала нож из банки с медом и направляла его на партнера. Зал жалел ее, когда она, мокрая, дрожащая, с дохлой крысой в руках рассказывала о своем детстве. Зал смеялся, когда после проявления бессмысленной жестокости она вдруг рыдала над примитивной сентиментальной историей о любви, сочиненной Полом специально для нее.

Спектакль был сыгран. Зал рукоплескал. Она стояла в центре , в свете рампы, абсолютно счастливая. Но вдруг глаза ее округлились. Она увидела, как Он прошел перед креслами первого ряда и остановился напротив нее. Она замерла, ошеломленная. Он протянул ей букет красных гвоздик. Она не шелохнулась. Пауза затянулась, и он положил цветы на сцену к ее ногам. Пол Шелдон наклонился, поднял букет и передал ей. Она прижала букет к груди с легким поклоном. Он улыбнулся ей и направился к выходу.

 

* * *

Через какое-то время, набросив на плечи пальто и весело попрощавшись с вахтерами, Она выбежала через служебный вход на улицу, огляделась. Последние зрители выходили из здания театра. Его не было. В ее руках полыхали его цветы.

 

* * *

Понедельник

 

В коридоре после завтрака было обычное оживление. Пациенты, лечащие врачи, сестры, амбулаторные больные, пришедшие на процедуры и одетые не по-больничному, двигались по коридору в оба конца. Он попал в этот поток и поплыл вместе с ним, всматриваясь в лица всех встречающихся женщин.

В зале ЛФК только начинала теплиться жизнь. Две женщины играли в мяч. Инструктор оторвалась от своих бумаг и улыбнулась ему.

 

* * *

Она сидела в халатике на своей кровати. Врач привычно постукивал молоточком по запястьям, по коленям, смотрел горло и глаза.

 

Врач. Что у Вас с лицом?

Она. Ничего.

Врач. Как же ничего! Посмотрите на себя в зеркало.

Она (открыв пудреницу). Ой, это полотенце... На массаже я лежала лицом на вафельном полотенце.

Врач. Зачем? Разве можно так? Вон у Вас салфеточки какие красивые, нужно одну взять и подкладывать под лицо. Спали как?

Она. Спала, но мало.

Врач. Гуляете?

Она. О, да!..

Врач. За пределами территории больницы?

Она. А... откуда Вы знаете?

Врач. Знаю. Лечишь ее, лечишь, а она...

Она. Простите меня, доктор. Это было только два раза, на той неделе. Я гуляла на Елагином острове, там так красиво! А красота способствует выздоровлению.

Врач. Вы очень рискуете. Однажды Вас могут не впустить через проходную обратно.

Она (шутливо). А я через забор...

Врач (смягчившись) А Вы умеете?

Она. Ха!.. Еще как! Я Вам потом расскажу, если получится.

 

Врач улыбнулся, покачал головой. Конфликт был исчерпан.

 

* * *

В коридорчике процедурного отделения, дожидаясь своей очереди. Он все время ждал, не появится ли Она. И во время обеда он не сводил глаз с ее двери. Дежурно поддакивал сидевшему рядом Ворчуну, который сетовал на дороговизну платных процедур и на отсутствие денег. Она не выходила. Перед ужином он не выдержал и решил постучать к ней. Она стояла в халатике у окна и вытирала голову полотенцем.

 

Он (входя) Вы еще живы?

Она. Да, и собираюсь долго жить. Входите.

Он. Я уже стал беспокоиться...

Она. Я целый день спала, пропустила все, что можно.

Он. Хорошо так... волосы.

Она. Мокрые...

Он. Прядки на лицо падают. Очень живописно.

 

На тумбочке в стеклянной банке стояли красные гвоздики. Она перехватила его взгляд, улыбнулась.

 

Она. Я была потрясена. Спасибо.

Он. Вы волновались в первом действии.

Она. Я была уверена, что Вас нет.

Он. Утром в воскресенье я понял, что должен быть. Я был нужен Вам, я это знал.

Она. У меня перехватило дыхание, думала, что упаду.

Он. Я положил цветы к ногам замечательной актрисы от всего зала. В знак признания таланта и любви.

Она. Ни слова больше! Садитесь.

Он. Не сажайте меня в угол, можно, я сяду здесь? (указал рукой на свободную кровать).

Она. Конечно, как же я сразу не сообразила.. .Так лучше.

Он. Скоро Рождество, я хочу сделать Вам подарок.

Она. Никаких подарков. Я вообще прошу Вас больше никогда ничего мне не дарить.

Он. Сядьте, пожалуйста.

 

Она села на своей кровати напротив него. Из маленькой коробочки он что-то выложил себе на ладонь, протянул ей. Она увидела и задохнулась: на его ладони сиял золотой крестик на тоненькой цепочке.

 

Она. Это мне?

 

Он взял ее руку и положил крестик на ее ладонь. Она внезапно обхватила его за шею, прижала его голову к своему плечу и замерла. Потом чуть слышно выдохнула почти ему в ухо: O-o-о... Это похлеще обручального кольца. От неожиданности он неловко полуобнял ее непослушными руками, но она тут же отстранилась, встала: Я надену. Лучше я сказал он. Надел ей на шею цепочку, защелкнул замочек, поправил крестик. Она стояла, не шелохнувшись.

Напротив, в столовой уже был слышен звон посуды и оживленные голоса. На ужин! пригласил громкий женский голос.

 

Он. Ты пойдешь?

Она. А как же! Есть хочется ужасно. А.. .ты?

Он. И я.

Она. Счастье ты мое невозможное, недоступное...

Он. Доступное.

Она. Недоступное, мальчик.

 

* * *

Он у себя, полулежит на кровати. Быстро пишет страницу за страницей.

 

Ворчун. Как ты пишешь? Такое впечатление, что ты вообще не думаешь.

Он. Я действительно не думаю.

Ворчун. Как?

Он. Я думаю в коридоре, в столовой, в курилке, у Нее (мотнул головой в сторону ее палаты). Здесь же я просто записываю, что надумал.

Ворчун. Ну, и как Она?

Он. Блистательная актриса и интересная женщина.

Ворчун. Ты, по-моему, прописался там.

Он. Мы работаем над сценарием нового фильма.

Ворчун. Я ведь не спрашиваю, что вы там делаете.

 

Ворчун по-стариковски перевалился на бок, отвернулся к стене. Он взял сигарету и вышел.

 

* * *

В курилке Он был один. На верхней площадке лестницы стояли незнакомые юноша и девушка, говорили негромко.

 

Юноша. Я ведь ждал тебя в воскресенье, почему ты не пришла? Вас что, не отпускали?

Девушка. Отпускали. Я была на дискотеке, я тебе сказала, что могу в субботу.

Юноша. Ты же знаешь, что в субботу у меня занятия, я не мог.

Девушка. А я не могла в воскресенье.

Юноша. Ты что, меня бросаешь? Я же с тобой хочу быть!

Девушка. Надоели твои занятия, твоя учеба, твои правильные родители! Я хочу быть свободной и жить так, как я хочу, ты понял?

Юноша. Я ведь предлагал тебе учиться вместе. Ты что, другого нашла?

Девушка. Не твое дело. Я не обязана перед тобой отчитываться. Ты мне надоел, оставь меня в покое. Как хочу, так и живу, не нравится, я тебя не держу, есть сигарета?

Юноша (вдруг кричит). Надоело!.. твое курево!.. твои дискотеки!.. твои дебильные подруги!!!

Девушка. Что ты орешь, псих!.. Вот псих.

 

Всполошилась нянечка на этаже: Что там такое? Кто кричит? С ума сошли...

 

Он улыбнулся, затушил сигарету. Везде одни проблемы...

 

* * *

Серые клочья густого тумана медленно расползлись, обнажая высокую кирпичную стену больницы. Человек в черном пальто и шляпе сидит у этой стены, как на пляже под солнцем. Одна нога согнута в колене, опирающаяся на нее рука живописно свисает, поблескивая обручальным кольцом.

Похоже, что он спит. Так хочется увидеть его лицо! Но оно почти целиком закрыто шляпой. А если шляпу приподнять...

Печальные, утомленные глаза Мужа смотрели на нее без укора, только с вопросом: Что же все-таки будет со мной? Какую роль ты мне отводишь в этой истории? Непонятное щемящее чувство похожее на сострадание шевельнулось внутри. Она потянулась рукой к его лицу, хотела погладить по щеке, но не успела. Муж подмигнул ей, скроил уморительную гримасу и рассмеялся. Клоун,   сказала она и проснулась.

Тихий и теплый мирок больницы узнала не сразу. Успокоилась, закрыла глаза. За окнами уже брезжил новый день.

 

* * *

Вторник

 

В спортивном костюме, с полотенцем, выглядывающим из небольшого пакета, Она входила в лифт. Он подбежал, когда лифт уже закрывался, задержал дверь ногой, вошел. На него смотрели три женщины: Она, медсестра со шприцами в руках и старенькая нянечка. Доброе утро. Все три улыбнулись и ответили. Лифт был маленький. Он стоял к Ней вплотную, а когда две женщины вышли на первом этаже не отодвинулся, быстро нажал кнопку шестого этажа. Лифт пошел вверх. Он взял ее за плечи.

 

Он (шепотом). Ты знаешь, как меня ломало вчера?

Она (мягко отстраняясь). Надо было уколоться и упасть на дно колодца.

Он (настойчиво). Меня просто поднимало с койки и бросало к тебе.

Она. Замолчи!

Он. Рассказать, как я уснул?

Она. Не надо.

 

Лифт остановился, она попыталась выйти, но он нажал кнопку первого этажа. Кто там катается? громко полюбопытствовал мужской голос снаружи.

 

Он. Я уснул на левом боку, обнимая тебя и уткнувшись лицом в твою грудь.

Она (жалобно). Пожалуйста, замолчи. И давай выйдем из лифта.

 

Дверь открылась, они быстро прошли мимо скопившихся людей, остановились у газетного киоска.

 

* * *

Трамвай увез Его в Приморский парк, далеко от места встречи. Пришлось быстро идти обратно, потом бежать. Едва переводя дух, он подошел к Елагину дворцу точно в назначенное время. Ее еще не было.

Неяркие лучи солнца изредка пробивались сквозь плотную пелену облаков. Она тоже опаздывала. Быстро прошла по Крестовке до моста, распахнула пальто, сняла с головы капюшон. Почти бегом миновала мост через Среднюю Невку и, когда издали увидела Его, замедлила шаги. Он спустился с террасы, двинулся ей навстречу.

 

Он. Я сейчас пробежал километра три, еще не отдышался.

Она. Я тоже...

Он. Влез в какой-то трамвай, он завез меня бог знает куда...

Она. Все хорошо, отдышись.

Он. Хочешь пепси?

 

Он открыл банку, протянул ей. Она отпила немного, он с жадностью выпил остальное.

 

Он. Я задам тебе вопрос, ты ответь на него сразу да, нет.

Она. Если смогу.

Он. Ты хотела бы стать моей женой?

Она. Еще чего! Как тебе в голову могло такое придти?!

Он. Нет?

Она. Нет, миллион раз нет.

Он, Почему?

Она. По кочану! Потому, что я замужем, потому, что ты женат и у тебя маленькие дети, потому, что мне пятьдесят четыре года.

Он (в шоке). СКОЛЬКО?

Она. Пятьдесят четыре.

Он. Вот это я влип!..

 

Он вылил в рот остатки пепси, смял банку в гармошку, хотел швырнуть ее в кусты. Она отобрала банку, сказала строго не надо мусорить и отправилась на поиски урны. Он постоял еще немного, затем опустился на ступеньки. Она вернулась, остановилась возле него. Он поднял на нее глаза.

 

Он. Зачем ты это мне сказала?

Она. Что?

Он. Про возраст. Чтобы испортить настроение?

Она. Чтобы ты остыл. А потом, я думала, что ты знаешь. Да ведь это видно невооруженным глазом. А если тебе не видно поменяй очки.

Он (ничего не услышав). Сколько, ты сказала? Сорок пять?

Она (засмеялась). Тебе к тому же еще и слуховой аппарат необходим. Не пытайся себя обмануть. Мне пятьдесят четыре.

 

Она сняла перчатку, провела рукой по его волосам.

 

Она. Дорогой мой... В ЭТОЙ жизни наша история не имеет продолжения. Я буду ждать тебя в следующей. Но я еще в этой собираюсь долго жить. Пожалуй, лет двадцать проскриплю, не меньше. Ты еще проживешь лет сорок. Пока нас снова родят и вырастят еще время пройдет. Ну, а дальше встреча, мы сразу друг друга узнаем, поженимся. А мой муж, моя дочь и внук, а также твоя жена и дети в следующей жизни будут нашими детьми. Шестеро! У нас будет шестеро детей. И подождать-то нужно какую-нибудь сотню лет, не больше!

 

Она засмеялась своим ретро смехом, только танго, родившееся в этих колокольчиках, было грустным и больше ничего не обещало. Потом она надела перчатку и протянула ему руку: Вставай. Давай немного прогуляемся и подумаем, как нам справиться со всем этим.

 

* * *

Над койкой Ворчуна горел свет. Тот сидел в кальсонах, опустив ноги в тапочки. Не пришел в восторг от появления Соседа.

 

Он. Не спится?

Ворчун. Долго ты тут будешь шастать? Совесть надо иметь. Ты же не дома.

Он (сел на свою кровать напротив Ворчуна). Извини, дед, ты влюблялся когда-нибудь? Ворчун. Тьфу!.. Ты здесь зачем? Ты же сюда болеть пришел.

Он. Не болеть, а выздоравливать. Тебе сколько лет?

Ворчун (смягчившись). Пятьдесят четыре.

Он (удивленно) Сколько?.. Ты не шутишь? У тебя видок на все семьдесят.

Ворчун. Я сказал, сколько. Чего тебе еще? Болячки и так замучили.

Он. Некоторые женщины в твоем возрасте выглядят очень привлекательно. Тебе надо влюбиться, дед.

Ворчун. Пошел ты

Он. Да, я схожу.

 

Он взял сигарету и вышел из палаты.

* * *

Среда

Привычный маршрут сменялся непривычным, Елагин остров был исхожен вдоль и поперек. И переговорено было, казалось, уже обо всем, но находились все новые и новые темы.

 

Он (продолжая). Вот столб, а вот дерево. Что тебе интересней?

Она. Конечно, дерево.

Он. Правильно! Столб мертв, он не рождает ассоциаций. Я когда болел в детстве, и мне не разрешали вставать с постели, самым любимым занятием было рассматривать абстрактный рисунок обоев и находить в нем знакомые образы.

Она. А облака! Чего мы там только не видели в детстве: и драконы, и циклопы, лошади, и зайчики

Он. Если дизайнер мыслит образами, если он вкладывает в форму живые ассоциации он создает нечто новое на принципах формообразования живой природы.

Она. Как Бог?

Он. Чтобы творить, как Бог, помимо ассоциативного мышления нужно обладать абсолютным чувством гармонии и очень любить все это (показал рукой вокруг).

Она. Помнишь, храм Христа-Спасителя в Барселоне? Я видела, я там была! Такое ощущение, что не Гауди его построил, а он сам ночью вылез из-под земли, как гриб!

Он. Гауди интересный архитектор.

Она. Тебе он тоже нравится? Я рада.

 

На площадке перед Елагиным дворцом дети рисовали на асфальте цветными мелками. Они остановились посмотреть.

 

Она. Послушай, а ты не мог бы немного поучить меня рисовать? В детстве у меня были способности, но от неупотребления стерлись.

Он. Хорошо, начнем прямо сейчас.

 

Он попросил у бойкого мальчонки кусочек оранжевого мелка и стал рисовать им на свободном месте. Она внимательно следила за рисунком.

 

Он. Вот буква А. Попробуй опечалить ее.

Она. Как? Пририсовать слезки?

Он (засмеялся). Нет, измени линии так, чтобы она стала печальной. Или нарисуй рядом другую, печальную.

 

У нее ничего не получилось. Подошли дети, стали давать советы. А когда он взял мелок и несколькими штрихами опечалил букву А все пришли в восторг. Браво! воскликнула она. А теперь давай развеселим. Взяла у него мелок и стала рисовать букву, бормоча: Вот такая нахальная, самоуверенная, веселая буковка... Он похвалил ее произведение. Дети обсудили ее работу и тут же стали пробовать свои силы в необычном жанре, а наши герои тронулись дальше по дорожке. У щита, где плохо нарисованный мужчина требовал соблюдения правил пожарной безопасности, она остановилась: Давай развеселим его? В мгновение ока с помощью того же мелка строгий пожарник превратился в балагура и весельчака. Ты делаешь успехи сказал он.

Мостик через Невку неожиданно оказался заполненным людьми. Большая группа пожилых женщин, живописно одетых в импровизированные спортивные костюмы, выполняла под баян упражнения. Непонятно, как сюда затесались два сухоньких старичка. Они едва шевелили конечностями и беспомощно поглядывали на более ловких женщин. На баяне играл сам физрук, еще совсем не старый человек, сопровождая свою игру уморительными командами. Иногда он запевал высоким пронзительным голосом, при этом периодически выкрикивал что-то несусветное: ...когда нас в бой пошлет товарищ Сталин ножки выше! и первый маршал в бой нас поведет... Ура! За родину! Подтянули животы! Его подопечные относились к происходящему предельно серьезно.

Она давила в себе смех, вытирала слезы маленьким платочком. Сказала тихонько: Надо бы его опечалить. Наш герой прыснул, но сдержался и дал себе волю только когда миновали веселый мостик. Хохотали оба.

 

Она. А теперь пойдем домой, у меня ноги замерзли. Мы гуляем уже три часа.

Он. Снимай сапог.

Она. Зачем?

Он. Сейчас узнаешь.

 

Он снял сапог с ее ноги, мягкими движениями растер ступню, пальцы. Надел сапог, потом так же стал греть ей вторую ногу. Она молча стояла, прислонившись к березе, и смотрела на него.

 

Он. Согрелась?

Она. О, да!.. Около этой березы я поставлю памятник. Я надеюсь, ты не расскажешь об этом своей жене?

Он. Она все это знает. Точно так же я грел ноги своей жене на одной из прогулок. Это было не так давно.

 

Уже вечерело. Зажигались фонари на острове. Они двинулись к больнице. Почему же она его ни разу не навестила, его хорошая, любимая жена?.. подумалось ей.

 

* * *

Они вылезли из зарослей своего потайного хода на больничный двор почти в полутьме. Слегка оступившись, она качнулась к нему. Он подхватил ее. Как-то нечаянно сладко поцеловались. Но залаяла вдруг злая собака на цепи. Она вздрогнула, отстранилась и пошла к освещенному входу. Он шел за ней следом: Не беги так, ничего страшного не случилось. Не отвечая, она открыла входную дверь, почувствовала, что он не идет больше за ней и оглянулась. Дверь закрылась. Через стекло она увидела, как в полутьме двора со скамейки поднялась миловидная блондинка в модной куртке и брюках и направилась к Нему. Время вдруг приостановилось и стало растягиваться. Это было похоже на продолжение сна. Вот он оглянулся, видимо, на голос блондинки, вот она грациозно подплыла к нему, а он взял из ее рук пакет и поцеловал ее в щеку. Вот он что-то сказал ей, и они оба посмотрели на Нее, словно замурованную в стекле.

Она вышла из оцепенения, постаралась улыбнуться и кивнула незнакомке. Та вежливо ответила и тут же обернулась к мужу. Конечно же, это была Его Жена.

 

* * *

Четверг

 

За окнами хлестал дождь. Голуби сиротливо жались к оконным проемам, царапали крыльями по стеклу. В черных брюках и в черном свитере, надетом на белую блузку. Она сидела, скрестив ноги, на своей кровати. В руках держала набор фломастеров. Он сидел в своем углу на стуле с пакетом бумаги в руках.

 

Она. Это мне?!... Поразительно... Никто не додумался подарить мне фломастеры. Сама бы тоже не сообразила. Сколько цветов... Восторг! Спасибо.

Он. Ты просила поучить тебя рисовать. Вспоминай, как ты рисовала в детстве, Первое задание очень простое. Цветными линиями и пятнами нужно изобразить ветер. С помощью ассоциаций. Как ты его себе представляешь.

Она. Ветер?

 

Она открыла фломастеры, взяла в руки синий. Он вынул из пачки лист бумаги, положил перед ней на раскрытый больничный столик. Включил радио, там пел Высоцкий. Выключи, пожалуйста попросила она, не отрываясь от рисунка.

 

Он. Почему? Ты не любишь Высоцкого?

Она. Люблю, но мне трудно его слушать. Ассоциации плохие. Муж, когда пьян, всегда ставит Высоцкого.

Он. Потом будут новости.

Она. Какие новости... Убийства, грабежи, насилие. Вырождение.

Он (выключая радио). Ты мрачно настроена.

 

Она подняла глаза, улыбнулась: Нет, совсем нет. И протянула ему рисунок. Потом они рисовали радость, и сон, и скорость, и победу. Он смотрел на нее и понимал, что она уже простилась с ним.

Она взглянула за окно, где уже неистовствовал настоящий ливень.

 

Он. Можешь посидеть так, не двигаясь?

Она. Зачем?

Он. Сейчас узнаешь

 

Он поправил бра за Ее спиной, переставил свой стул, подложил под папку листок бумаги и стал рисовать Ее. Она шутливо втянулась, изображая позирующую женщину, но Он тут же отменил игру: Этого не надо, сиди спокойно. А когда набросок был закончен, протянул Ей.

 

Она. Похожа, но слишком красивая.

Он. Как есть.

Она. Нет, я не такая.

Он. Без меня.

Она. А с тобой?

Он. Со мной красивая. Такая, как здесь.

 

* * *

А ночью Она лежала в своей кровати с закрытой книгой в руках. Над головой горел свет. Фантастика Столько лет прожить и не испытать ничего подобного. Даже в юности. На маленькой голой веточке, унесенной с Елагина и поставленной в стакан с водой, уже лопнули почки.

 

* * *

Он тоже не спал. Лежал в темноте, заложив руки за голову.

 

* * *

Пятница

 

Она была уже во дворе, когда Он собирался домой. Из окна он увидел ее возле собачьей будки. Собака неистово лаяла, доходя до хрипа, натягивала до предела и без того длинную цепь. Она стояла не шелохнувшись, что-то говорила собаке. Он взял свой дипломат и направился к выходу. Когда он подошел к будке, картина была уже иной. Она все так же неподвижно стояла с полуулыбкой на слегка подкрашенных губах. Собака молча сидела у будки, изредка мигая, смотрела ей в глаза, будто чего-то не понимала и силилась понять. Она сделала Ему едва заметный знак рукой, чтобы он остановился в стороне.

 

Она (тихим, ровным голосом). Видишь, даже собака, в конце концов, чувствует, что ей не причинят зла.

Он. Что ты с ней сделала?

Она. Ничего. Система Станиславского. Мне сказали, что у нее утопили щенят, от этого она такая злая и ненавидит людей. Я с ней поговорила об этом. Просила прощения за всех, сказала, что я ее понимаю и что очень люблю собак. Она не понимает слов, но она чувствует мое излучение, чувствует, что я не лгу. Вот смотри, сейчас я ее мысленно поглажу по голове. Хорошая собака... Очень хорошая...

 

Она не поменяла положения, но собака слегка напряглась, моргнула, затем негромко взвизгнула по-щенячьи и вильнула хвостом.

Я потрясен,   сказал он и хотел подойти поближе, но собака зарычала на него, напоминая, кто здесь хозяин. Пошли к выходу.

 

Он. Домой?

Она. Домой.

Он. Я провожу?

Она. Не стоит. Я на автобусе.

Он. Ты когда придешь выписываться?

Она. Врач сказал прийти к одиннадцати. Да и массаж нужно сделать еще один.

Он. Значит, до понедельника?

 

Она кивнула, подала ему руку. Он взял ее двумя руками и долго держал молча. Собака чуть наклонила голову, смотрела на них, не мигая, и тоже молчала. А что тут скажешь?

 

* * *

Он позвонил. Дверь открыла Жена, разгоряченная домашними хлопотами, в легком халатике, слегка сбившемся с одного плеча.

 

Он (весело). Здравствуй! Не ждали? Как вкусно пахнет!..

Жена (целует его). Как раз ждали. У нас сегодня пирожки.

Он. С чем?

Жена. С капустой и с картошкой.

 

Он обхватил ее за талию, сильно прижал к себе.

 

Жена. Ты что, выпил?

Он. Нет еще, а мысль хорошая! Давай выпьем?

Жена. Ты какой-то шалый, как пьяный.

Он. Позвоночник не болит, настроение хорошее.

Жена (помогая ему раздеться). Как твой сценарий? Уже дописал?

Он. Почти. Финал никак не получается.

Жена. Мадам читала?

Он. Нет еще. К понедельнику закончу и ей отдам.

 

Он сел на стул, стал снимать ботинки. Жена поставила рядом тапки. Он взял ее за руку, рывком посадил к себе на колени и стал жадно целовать, одной рукой придерживая ее за плечи, а другой стаскивая с нее халатик и тоненькую сорочку.

 

Жена (вырываясь). Ты с ума сошел! Мама с детьми сейчас вернется!

 

* * *

Суббота

Они встретились на веселом мостике.

 

Она. Что случилось?

Он. Соскучился. Целые сутки не виделись.

Она. Ну, вот еще... А серьезно?

Он. Я заканчиваю сценарий, думаю, что в понедельник смогу его тебе отдать. Но хочу кое-что с тобой обсудить как с профессионалом.

Она. Ты заканчиваешь сценарий? Когда же ты успел? Утром врачи и процедуры, днем и вечером наши прогулки...

Он. Ночью. Ночами прекрасно работается.

 

Спохватился, достал из-за пазухи маленькую малиново-розовую гвоздичку. Она сказала как красиво, гвоздичку взяла и сунула себе за пазуху.

 

Она. Спасибо, конечно, но я не люблю мучить цветы на холоде.

Он. Мы можем куда-нибудь зайти погреться.

Она. А вот   павильон, совсем рядом. Можно выпить чайку горяченького.

Он. Я б водочки холодненькой выпил.

 

* * *

В павильоне неярким светом была обозначена только буфетная стойка с кофеваркой. Остальное пространство, заполненное столиками и стульями, находилось в полутьме. И правильно, не так бросались в глаза старые обои на стенах и потертый, а кое-где и совсем потрескавшийся линолеум. Но было здесь чисто прибрано и тепло. И музыка Эльдорадио звучала не слишком громко.

За дальним столиком сидела скромно одетая женщина с тремя детьми, за другим солидная супружеская пара, в углу у самой двери два бомжа. Перед ними стояла бутылка лимонада, но в картонные стаканчики они наливали что-то из другой бутылки, которую для конспирации держали под столом.

Он отошел от стойки с подносом в руках. Она помогла переставить на столик две чашки чая, апельсин, бутерброд и рюмку водки. Вынула из маленькой вазочки на столе бумажные цветы, налила туда немного чаю:

Остынет поставим туда гвоздичку.

Он чокнулся своей рюмкой с ее чайной чашкой, выпил. Она хлебнула горячий чай. Сидели и молчали. Она смотрела в свою чашку, он ~ на нее. Благодарен я судьбе своей, ты, как воздух, мне нужна, ты одна, лишь ты одна пел голос по радио.

 

Она. Эта музыка была, когда я в первый день собиралась в больницу...

Он. Да, я тоже уходил из дома под эту музыку.

 

Послушали еще немного. Она потрогала руками вазочку, поставила туда гвоздику. Чем бы еще заняться? Только не смотреть ему в глаза! Отхлебнула еще глоток чая, взяла в руки апельсин, понюхала его.

Посмотри мне в глаза молча попросил он. Нет, не могу ~ так же ответила она и положила апельсин на стол. А ты рискни настаивал он. Она посмотрела на него и застыла изумленно: Так не бывает. Столько любви!.. Медленно прижалась лбом к его плечу.

 

* * *

Вечерело. Ее муж шел через длинный двор к себе домой. Уже открыл, было, ключом парадную дверь. Вдруг зазвучали знакомые колокольчики чуть дальше, за аркой, выходящей на соседнюю улицу. Он направился туда, но, услышав разговор, остановился.

 

Она. Насколько было бы все проще, если бы ты был какой-нибудь... гад. Но ты, как назло, такой хороший.

Он. Я хороший? (Подумав) Да, я хороший (Оба засмеялись). Но ты тоже очень хорошая.

Она. И они оба заплакали слезами умиления...

 

Сделав полшага вперед, Муж увидел, как Он поцеловал руку жене, как она хотела погладить его по склоненной голове, но удержалась и убрала руку в карман. Никак он всего этого не ожидал. Он повернулся и быстро пошел обратно через двор. Потом побежал. Обогнув угол дома, он пробежал мимо места прощания наших героев с другой стороны. Ее уже не было, а счастливый соперник маячил впереди, очевидно, направлялся через скверик в метро. Уняв дыхание, он догнал его, приветливо поздоровался. Тот остановился.

 

Муж. Гуляете?

Он. Да, я только что проводил Вашу супругу, мы с ней гуляли на островах.

Муж. Вот как?

Он. Я заканчиваю сценарий для нее, хотел кое-что с нею обсудить.

Муж. Сценарий для нее это хорошо, она уже давно ничего не играет. Но, знаете ли, сейчас это дело нереальное.

Он. Я знаю. Супруга Ваша мне об этом говорила...

Муж. Вам нравится моя жена?

Он. А как она может не нравиться? Талантливая, красивая, умная, добрая женщина.

Муж. Талантливая, умная да. Красивая возможно. Была. Кстати, ей пятьдесят пять лет.

Он. Пятьдесят четыре.

Муж. Скоро будет пятьдесят пять. Весной. В июне. А вот насчет ее доброты... Совсем недавно я сказал что-то вполне безобидное, а она как грохнет об пол тарелку, в которую, замечу Вам, уже налила мне суп, а потом выхватила нож из банки с медом, она мед ножом ест обычно: Я тебя зарежу,- говорит,- я тебя зарежу!.. Представляете?

Он (засмеялся). Представляю!

Муж. Вот видите! Очень нервная. Нервы оголенные провода. По ночам часто не спит. Все шастает по дому, шастает.

Он. С крысой в руках.

Муж. Что Вы сказали?

Он (весело). Нет, ничего. Если она Вам так не нравится отдайте ее мне.

Муж. Насколько я знаю, у Вас уже есть одна жена?

Он. Будет две. Моя мне тоже очень нравится.

Муж (засмеялся). А Вы симпатичный человек.

Он. Вы тоже.

 

Они пожали друг другу руки. Пойдем, выпьем?   предложил Муж. Отказаться было нельзя. Они пошли к ближайшей забегаловке.

 

* * *

Домой Муж пришел не скоро. Она уже лежала в постели, читала. Он вошел к ней, не раздеваясь.

 

Муж. Жена! Я тебе соку принес.

 

Она молча посмотрела на него. Он взял из шкафчика два стакана, налил в них ярко-оранжевый сок, сел на краешек ее постели, протянул ей один стакан. Она взяла сок и стала пить.

 

Муж. Как мне жаль, жена, что у нас все так разъехалось в разные стороны...

Она. И мне жаль.

Муж. Если бы ты была не такая ... непримиримая...

Она. Поговорим об этом завтра.

Муж. Завтра, завтра!.. Завтра я, может, сдохну!

Она. Обязательно сдохнешь, если будешь так пить. Не ты первый.

Муж. А разве можно на эту жизнь трезвыми глазами смотреть? Бьешься, бьешься, хочешь что-то стоящее сделать, но как походишь по этим кабинетам, посмотришь на эти рожи, которые только и ждут... дай! дай! Везде дай! А кто мне даст?!... Я же не печатаю деньги и не ворую я их зарабатываю...

Она. Конечно, ты устал...

 

Она не успела договорить. Муж заплакал. Да так горько!

 

Муж. Устал! Я очень устал... А тут еще с тобой черт знает что. Куда все подевалось? Нам ведь все завидовали... так мы жили славно... Может, попробуем? Снова?.. Мы ведь уже старые.

Она. Ты старый, я нет. Иди ложись спать.

Муж. Ты мне не ответила.

Она. Если завтра ты повторишь свое предложение, будучи совершенно трезвым я рассмотрю этот вопрос. Но за взятку.

Муж (засмеялся). Остроумная, чертова баба!

 

Он опустился с кровати на колени, взял ее руку и поцеловал. Как давно я не целовал твою руку... А зря. А зря. Перевернул руку и поцеловал ладонь.

 

* * *

Воскресенье

 

Она тихонько напевала что-то, поливала на кухне свои цветы. А было их великое множество: на подоконнике, на полках, на специальных стеллажиках и даже на холодильнике. Особняком на табуретке у окна стоял любимец апельсин. Его поливала последним. Ты моя гордость, мой красавчик, пей на здоровье. Ой, описался мальчик! Ничего, сейчас я все вытру говорила ему.

Легкую музыку по радио сменили новости. Если губернатор Магадана не договорится сейчас с правительством в Москве о поставках угля, то люди будут замерзать прямо в домах, как это уже было когда-то с первыми поселенцами сообщало радио. Энергетический кризис в городе S. Температура воздуха в жилых помещениях не превышает 5С. Люди спят в одежде, жгут костры на улицах, чтобы согреться и приготовить себе пищу. Вырубаются деревья в скверах и в загородных рощах.

Она выключила радио, присела на стул.

 

* * *

Вечером пили с мужем чай у телевизора. Муж смотрел новости.

...Подожгли ферму преуспевающего фермера, сгорели люди, сгорели лошади и свиньи...

...В городе N убит в подъезде собственного дома предприниматель X, который что-то сумел организовать и наладить лучше других. Осталась мать-инвалид, жена и двое маленьких детей...

...В интернате Y арестован за совращение малолетних педагог, истязавший мальчиков и принуждавший их к сожительству...

...Молодая мать ушла к любовнику, оставив в квартире двухмесячного ребенка. Будучи алкогольно-зависимой, запила, забыв о ребенке. Отсутствовала две недели. Ребенок плакал, потом хрипел, потом замолчал. Сосед?! решили взломать дверь и чудом спасли истощенного малыша...

...Двое молодых людей похитили девушку. Они вывезли ее за город, изнасиловали, а затем разрезали ей руку и пили кровь...

... Краснодар... Ставрополье... Слет нацистов... Молоденькие стриженые мальчики тянут руки в фашистском приветствии... Пикеты нацистов в Москве... Бей жидов...

Сначала стала дергаться левая щека, потом Она задрожала, вдавилась в кресло. Потом, закрыв лицо руками, выбежала в другую комнату, упала лицом в подушку, другой подушкой накрыла голову и стала кричать. Муж, покачав головой, отправился за ней.

 

Муж. Перестань! Слышишь? Ты же задохнешься.

 

Он снял подушку с ее головы, она быстро села на кровати, пытаясь говорить, но вначале получалось что-то нечленораздельное.

 

Она. Что.. .что же это.. .за страна у нас... такая!..

Муж (подавая ей стакан с водой). Перестань, обыкновенная страна! Страна, победившая разум. Выпей!

Она. Стыдно быть русской!.. Почему... мы ...такие уроды, русские?!! Пьяницы, лентяи, насильники, трусы, убийцы! По-че-му-у-у?!!

Муж (принес валерьянку, капает ей в стакан). Почему-почему... По кочану! Потому, что все народы произошли из ... одного места, а мы из другого, из задницы.

Она. Мы...всех заразили своей тупой злобой... весь мир!.. Скоро гикнется наш шарик и все! Они ведь не будут долго терпеть (показывает наверх). Они нас прикроют.

Муж. Кто они?

Она. Высшие силы.

Муж. Не говори глупостей!

Она. Ты не понимаешь, мы действительно опасны для Космоса... Ничтожное племя! Хуже зверей. Не можем жить по-человечески, тогда уж лучше вообще не жить... (к высшим силам) Прихлопните нас, раздавите, как мух!..

Муж (трясет ее за течи). Замолчи! И не смотри больше телевизор. (Сбрасывает с полки на кровать подряд разные книги: Пушкин, Чехов, Толстой, Куприн, Бердяев, Ахматова, Лихачев...) Вот, не реви, а лежи и читай. И гордись тем, что ты русская.

Она. Жить бы всегда в больнице...

Муж. А что, туда плохие новости не доходят?

Она. Там телевизор сломался, слава Богу.

Муж. Можно и дома сломать...

 

Он достал из кармана халата носовой платок, протянул ей, коротким движением убрал волосы с ее лица. Зазвонил телефон, стоящий прямо на полу у ее кровати. Пока она вытирала покрасневший нос и пыталась управиться со своим дыханием, Муж снял трубку. Она сейчас не может говорить, она плачет Кто это? спросила она, всхлипывая. Да этот... твой... Она протянула руку, муж дал ей трубку. Взял стакан с водой, хотел выйти, но остался. Сел напротив, глядя ей в лицо.

 

Она. Да...

Он. Что с тобой случилось пять минут назад?

Она. Я.. .упала ... со стула.

 

Муж отвернулся, насмешливо покачал головой.

 

Он. А зачем ты на него залезла?

Она. Я больше не буду.

Он. Меня как током ударило. Вдруг показалось, что ты умерла.

Она. Нет, все в порядке.

Он. Отдыхай. Спокойной ночи. До понедельника.

Она. Спокойной ночи (кладет трубку).

 

Она стала по-кошачьи сворачиваться в клубочек, одновременно вытаскивала из-под себя одеяло и пыталась им укрыться. Муж сидел неподвижно.

 

Муж (мечтательно). Дать бы ему по морде

Она. Дай. А за что?

Муж. А ни за что. Просто так.

Она (хмыкнув) Это аргумент.

 

Ее борьба с одеялом зашла в тупик. Муж отставил стакан с водой, отхлебнув из него глоток, тщательно укрыл ее. Она еще немного повозилась и затихла, тяжело вздохнув. А муж присел напротив и смотрел на нее. Наверное, такое же лицо было у него много лет назад, когда она влюбилась в него.

 

* * *

Понедельник

 

Вот он и настал, день прощания с укромным приютом. В кабинете ЛФК Она вручила своей спортивной наставнице большую плитку шоколада и поблагодарила ее.

 

Инструктор. Ой, ну что Вы... Спасибо. Подождите... (достала из коробочки на столе комплект проволочных колечек). Это Вам. Тут все написано: при остеохондрозах пальцы массировать.

Она. У вас же это продается!.. Давайте я Вам деньги отдам.

Инструктор. Ни в коем случае! Это подарок.

Она. Спасибо.

Инструктор. Это Вам спасибо. Такую группу мне сделали! Я не помню, чтобы когда-нибудь было в группе столько народу.

Она (засмеялась). Вы думаете, больные люди ходили на занятия, чтобы поглазеть на артистку?

Инструктор. Нет, конечно. Но они видели, как ответственно артистка относится к занятиям, а поскольку к ней есть любовь и доверие, то все заражались ее энтузиазмом. Так что Вы мне сделали рекламу!

 

Вы и без рекламы мастер своего дела сказала Она искренне. Но еще и потому сказала, что эта женщина была теперь частью ее нового мира, частью странной счастливой жизни.

 

* * *

Он подошел к медицинскому посту на своем этаже. Медсестра, наша знакомая, сидела за столиком и перебирала какие-то мелкие листочки. Повернулась к нему.

 

Медсестра. Уже все оформили?

Он. Хочу попрощаться, поблагодарить Вас.

Медсестра. Не за что.

Он. Как же не за что! (Протянул ей коробку конфет Машенька и маленького медведя). А это для Вашей дочери.

Медсестра (изумленно). А... как Вы узнали, что у меня есть дочь?

Он. Элементарно, Ватсон. Разведка донесла.

 

Она посмотрела на коробку и встала со стула: Машенька... И мою дочь зовут Машенька... Да?.. Это приятное совпадение,   сознался он. Глаза у Медсестры были большие и черные, чуть-чуть навыкате. Сейчас они слегка увлажнились, и это, по-видимому, было для нее совсем непривычно. Она быстро наклонилась к своему столику, задев грудью настольную лампу, и достала из ящика большое красное яблоко. Вот... Берите, берите! Это мама с Украины привезла. У нее свой сад.

 

* * *

Еще одно прощание, в кабинете врача, было совсем коротким.

 

Врач. Ну что, голубушка, выправились? Как самочувствие?

Она. Все очень хорошо, спасибо Вам, доктор.

Врач. Ну так не болейте больше и играйте красиво.

 

Он первым протянул ей руку, она ему свою. Не удержалась, поцеловала его в щеку, чуть привстав на носки.

 

* * *

Чистое белое покрывало лежит на всём видимом. Земля, деревья, кусты, пешеходные дорожки, крыши маленьких домов напротив больницы чисты и свежи. Даже автомобильные дороги сияют чистотой машины еще не успели размесить колесами снег в мокрую серую грязь. Стеклянная больничная дверь закрылась за ними, они остановились на выходе, будто не решаясь сделать первые шаги по нетронутой снежной целине.

 

Она. Ура, да здравствует белый цвет!..

Он. Белый мир... Это мы с тобой сделали.

Она. О, если бы мы могли так много Мир, действительно, стал бы белым.

Они пошли к проходной, она шла за ним, растягивая шаги, чтобы наступать на его следы. Он оглянулся, пошли рядом через большой и почему-то пустынный двор. В проходной усатый вахтер пил чай из термоса. Задержались у окошка.

Она (вежливо). Всего хорошего, у вас было очень интересно.

Вахтер (он даже отложил бутерброд). Что же может быть интересного в больнице? Сюда люди приходят болеть.

Он. Здесь они выздоравливают.

Вахтер. Не все. Сегодня уже двоих в морг свезли.

Она. Да-а-а?.. Что ж, когда-нибудь будет и так, но это потом, попозже.

 

Они попрощались с вахтером и вышли на улицу. Возле больницы, как всегда, стояло много машин и было довольно людно. Они остановились в самом центре толчеи и даже не заметили, что их пришли встречать. На скамейке у проходной сидели Ее муж и Его жена. У мужа в руках были цветы, аккуратно завернутые от холода в белую бумагу. Жена встала, чтобы окликнуть нашего героя, но муж нашей героини осторожно взял женщину за рукав и вернул ее на скамейку. Они сидели и наблюдали, как два человека оживленно беседовали, будто только что встретились. Вот уже подали друг другу руки на прощанье, но Он спохватился вдруг, поставил вещи на снег, присел, раскрыл дипломат. Достал папку, поднялся, подержал папку у груди, что-то поясняя, затем передал Ей. Теперь папка была уже у Нее, но они все говорили, говорили, говорили. Другие же сидели на скамейке и ждали, ждали. И правильно, лучше подождать

 

 

 

КОНЕЦ

 

 

* * *

На главную
Используются технологии uCoz